В тени старой шелковицы - [14]
сделанные из разноцветных обрезков клубочки, или косички, или цветочки… За «призы» отвечала Мирра. Готовую продукцию Мэхл продавал на рынке.
С продажи тюбетеек семья жила до глубокой осени.
А осенью удача снова улыбнулась Мэхлу: он приволок домой кипу серого картона. Семья начала клеить коробки для чулочников. Стоила эта работа копейки, но спрос был большой: Ровинские отдавали свои коробки дешевле, чем армяне, и поэтому заказчиков было много. Коробки для чулок, носков, перчаток, платков – хорошая упаковка нужна всем, это понятно. Даже Павка участвовал: сопя, продевал в дырочки шнурки.
Однажды Мэхл узнал, что в типографии, где он брал картон для коробок, не хватает фальцовщиков: брошюр выпускают много, а резать и фальцевать не успевают. И тогда он предложил своему соседу, военному врачу, и двум его братьям организовать артель. Сосед знал, что на Бауманской улице есть никем не занятый сырой и темный подвал: в том доме раньше был магазин, и в подвал прямо с улицы шел скат – по нему-то и можно сбрасывать нерасфальцованные брошюрки, чтобы пуп не надорвать. «А то эти постановления кому хошь хребет перешибут», – хохотнул военврач. Мэхл усмехнулся:
– Там не только постановления. Там еще и справочники, и работы Ленина…
– Отлично, – посерьезнел сосед. – Пойдем завтра, зарегистрируем артель. Как назовемся?
– Как-нибудь обыкновенно. «Бумобработка», например. Я заключу договор с типографией. И вот еще что. С нами будет работать Оля, моя старшая.
Последней брошюрой, которую фальцевала артель, была речь Сталина на конференции аграрников-марксистов в конце декабря 1929 года о ликвидации кулачества как класса, о борьбе с единоличниками и об обострении классовой борьбы в ходе строительства социализма.[9]
Работали молча. Так же молча вышли из подвала и побрели домой.
На следующий день Мэхл расторг с типографией договор, заявив, что артель «Бумобработка» прекращает свое существование. Главный инженер орал на Ровинского, что тот подводит его под монастырь, мол, где он, мать твою, теперь найдет фальцовщиков… Но Мэхл лишь молча качал головой. Нет. У меня четверо детей. Я не единоличник. Я иду работать на советское предприятие.
Инженер внезапно замолчал.
– Да-да, конечно. Вы правы.
И вышел из комнаты.
В 1930 году Мэхл Ровинский поступил товароведом на завод имени Лепса, через шесть лет перешел на завод «Проводник», в ноябре 1941 эвакуировался в Омск, где начал работу на Омском танковом заводе имени Ворошилова.
Иногда ему снился его маленький мучной магазинчик в Новой Праге.
Или артель.
Или как он продавал на рынке разноцветные Шейнины тюбетейки, и все это видели.
И каждый раз, проснувшись, он благодарил Бога. Самой большой своей удачей – после женитьбы на Шейне, конечно, – Мэхл Ровинский считал, что его так и не арестовали. Он точно знал, что могли бы. Могли.
Знакомство
Заканчивался март 1939 года. Ночь. Мирра, Павка и отец давно спят. Три женщины: Шейна, Оля и Сарра – сидят за столом под абажуром и шепчутся. Неожиданно в кроватке завозилась Маришка, четырехмесячная дочка Сарры, названная в честь Марины Расковой. Шейна поднялась, чтобы проверить пеленки. Сарра вскинулась:
– Мам, сиди, я сама посмотрю…
– Нет, мама посмотрит, а ты посиди и подумай, какой кошмар ты мне тут предлагаешь…
Ефим, муж Сарры, требовал, чтобы после Пейсаха[10] жена с ребенком перебирались к нему на Сходню, где он работал на стекольном заводе механиком.
– В комнату без печки? В такой холод? С грудным ребенком! Да как можно?! – шипела Шейна. – Не пущу! Заморозите девочку! Пусть твой муж как приезжал, так и ездит – по выходным. Ничего, потерпите. Да ты ж не знаешь, как ребенка взять, как повернуть… А случится что? У тебя ж не руки, а тряпки гнилые! И ума нет ни грамма! Что ты с ребенком-то делать будешь? Тут я рядом, если что – и замечу, и подскажу, и помогу…
– Да после Пасхи уже тепло, мам… – некстати встряла Оля. Через два месяца ей исполнится двадцать восемь. Пожилая девушка при родителях. Саррочке двадцать четыре – и замужем, и Маришке пять месяцев скоро… Все хорошо, но видеть счастливую, при ребенке, младшую сестру иногда невыносимо. Мама носится по квартире с внучкой на руках и квохчет. Пусть Сарка убирается к мужу, есть же у него комната на Сходне…
– Скоро совсем тепло будет, – повторила Оля. – У Сарры и Фимы семья все-таки…
– Свою семью заведи – тогда и думай свои мысли вслух, – Шейна резко встала и отправилась на кухню греметь чайником. У Оли защипало в носу. Сарра обняла сестру, нежно поцеловала в щеку.
– Не обижайся на маму, она злится, потому что я Маришку заберу… Ты ни при чем. Она сейчас даже на ребецн[11] разоралась бы…
– Может, тебе и вправду пока здесь посидеть? – Оля вдруг подумала, как тоскливо ей будет, если Сарра и впрямь уедет. – Фима так страшно кашляет… Ему бы врачу какому показаться…
– Да, надо… Но как я его заставлю, если я тут, а он – там? Я так скучаю, Оль, если б ты знала… Да и мама шагу ступить не дает, ребенка из рук выдирает. Я так уехать хочу, Оль…
– Так и езжай!
– Мама не пустит.
– Да как не пустит? Ты же взрослая замужняя женщина! У твоего мужа своя комната! Подумаешь, без печки! Вот-вот апрель, смешно подумать! Это я, похоже, просижу тут до конца жизни… Да и почему ты не справишься с ребенком? Там тоже люди вокруг, подскажут, если что…
Тюрьма в Гуантанамо — самое охраняемое место на Земле. Это лагерь для лиц, обвиняемых властями США в различных тяжких преступлениях, в частности в терроризме, ведении войны на стороне противника. Тюрьма в Гуантанамо отличается от обычной тюрьмы особыми условиями содержания. Все заключенные находятся в одиночных камерах, а самих заключенных — не более 50 человек. Тюрьму охраняют 2000 военных. В прошлом тюрьма в Гуантанамо была настоящей лабораторией пыток; в ней применялись пытки музыкой, холодом, водой и лишением сна.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Брошюра написана известными кинорежиссерами, лауреатами Национальной премии ГДР супругами Торндайк и берлинским публицистом Карлом Раддацом на основе подлинных архивных материалов, по которым был поставлен прошедший с большим успехом во всем мире документальный фильм «Операция «Тевтонский меч».В брошюре, выпущенной издательством Министерства национальной обороны Германской Демократической Республики в 1959 году, разоблачается грязная карьера агента гитлеровской военной разведки, провокатора Ганса Шпейделя, впоследствии генерал-лейтенанта немецко-фашистской армии, ныне являющегося одним из руководителей западногерманского бундесвера и командующим сухопутными силами НАТО в центральной зоне Европы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Книга Стюарта Джеффриса (р. 1962) представляет собой попытку написать панорамную историю Франкфуртской школы.Институт социальных исследований во Франкфурте, основанный между двумя мировыми войнами, во многом определил не только содержание современных социальных и гуманитарных наук, но и облик нынешних западных университетов, социальных движений и политических дискурсов. Такие понятия как «отчуждение», «одномерное общество» и «критическая теория» наряду с фамилиями Беньямина, Адорно и Маркузе уже давно являются достоянием не только истории идей, но и популярной культуры.
Книга представляет собой подробное исследование того, как происходила кража величайшей военной тайны в мире, о ее участниках и мотивах, стоявших за их поступками. Читателю представлен рассказ о жизни некоторых главных действующих лиц атомного шпионажа, основанный на документальных данных, главным образом, на их личных показаниях в суде и на допросах ФБР. Помимо подробного изложения событий, приведших к суду над Розенбергами и другими, в книге содержатся любопытные детали об их детстве и юности, личных качествах, отношениях с близкими и коллегами.
10 мая 1933 года на центральных площадях немецких городов горят тысячи томов: так министерство пропаганды фашистской Германии проводит акцию «против негерманского духа». Но на их совести есть и другие преступления, связанные с книгами. В годы Второй мировой войны нацистские солдаты систематически грабили европейские музеи и библиотеки. Сотни бесценных инкунабул и редких изданий должны были составить величайшую библиотеку современности, которая превзошла бы Александрийскую. Война закончилась, но большинство украденных книг так и не было найдено. Команда героических библиотекарей, подобно знаменитым «Охотникам за сокровищами», вернувшим миру «Мону Лизу» и Гентский алтарь, исследует книжные хранилища Германии, идентифицируя украденные издания и возвращая их семьям первоначальных владельцев. Для тех, кто потерял близких в период холокоста, эти книги часто являются единственным оставшимся достоянием их родных.
С каждым новым романом превосходный стилист, мудрец и психолог Андрей Дмитриев («Закрытая книга», «Дорога обратно», «Поворот реки», «Бухта радости») сокращает дистанцию между своими придуманными героями и реальными современниками. В «Крестьянине и тинейджере» он их столкнул, можно сказать, вплотную – впечатление такое, что одного («тинейджера») только что повстречал на веселой Болотной площади, а другого («крестьянина») – в хмурой толпе у курской электрички. «Два одиноких человека из параллельных социальных миров должны зажечься чужим опытом и засиять светом правды.
В «Мраморном лебеде» причудливо переплетаются три линии. Первая – послевоенное детство, мучительные отношения в семье, молодость, связанная с карикатурно-мрачным Тартуским филфаком, где правит Ю. М. Лотман, рассказ о дружбе с Довлатовым и другими… Вторая линия – сюрреалистические новеллы, родившиеся из реальных событий. И третья – особый взгляд на те великие произведения литературы, которые более всего повлияли на автора. Всё вместе – портрет эпохи и одновременно – портрет писателя, чья жизнь неизбежно строится по законам его творчества.