В тени Канченджанги - [80]
— Когда это кончится?! Неужели они никогда не придут?!
За спиной у нас свыше четырехсот метров расщелины и порядочный отрезок на склоне, но перед нами еще целые километры траверса по снежному откосу. Жара отнимала у нас последние силы.
— Юзек! Юзек! Помоги нам! Попытайся идти! — Мы чуть ли не молились на него.
Он пытался это сделать. Ступал шаг или два и валился в снег. Мы волокли его дальше, покуда могли, пока наконец не падали сами. Дико хотелось пить. На террасу опустился туман, сквозь него пробивалось палящее солнце. Ужасная жара. Безрассудно, не в меру поглощали мы снег, тщетно пытаясь утолить жажду.
— Войтек, свяжись с ними! Почему их не видно? Может, утром нам просто показалось? Почему они едва-едва тащатся? Прошло уже шесть часов. Ведь нам одним не управиться! — перемежались возгласы обиды и отчаяния. Мы извлек ли радиотелефон.
— Алло, Петр… Алло, Анджей… Алло, спасательная группа, отзовитесь!
Ответом было молчание.
— Говорит база, говорит база! Слышу вас хорошо, — неожиданно донесся до нас голос Збышека Сташишина. — Я только что разговаривал с Петром. Не знаю, почему они вас не слышат. Возможно, мешают скальные ребра. Вижу обе группы в бинокль. Они уже близко, близко от вас. Я попытаюсь направить их по верному пути. Немедленно связываюсь с ними. Как Юзек, что сообщить Доктору?
— Они уже близко! — Я готов был разрыдаться от счастья. Но пока что мы должны идти! Быстрее! Ведь у нас нет палаток. Надо добраться до «четверки» любой ценой.
Мы передвигались медленно. Юзек вел себя очень мужественно. С невероятным упорством он пытался пройти несколько шагов, поддерживаемый снизу и сверху, падал в снег, и все начиналось снова.
— Левой. Теперь правой, еще шаг! Чуть выше! — под сказывали мы ему.
Он был уже в полном сознании. И очень хотел нам помочь. Его физиономия искривилась в нечеловеческой гримасе усталости и боли.
— Проклятие! Я почти… не в состоянии идти… Ногу просто рвет.
Время шло, а мы по-прежнему держали путь наискось, влево, по глубокому, рыхлому снегу. Было около трех. Нас уже сломила усталость, через каждые несколько минут мы падали во влажную белизну вместе с нашим больным, но продолжали продвигаться в направлении спасательного лагеря IV. Увы, никто не появлялся в пределах нашей видимости. Язык, рот вспухли и потрескались — это оттого, что мы поглощали снег. Брюки давно успели промокнуть, и ощутимый холод охватывал икры и ступни.
«Что будет, если нас здесь настигнет ночь?! Отмороженные ноги! Пусть же наконец явятся коллеги! Пусть заберут Юзека! Ведь мы подыхаем от усталости: за спиной у нас — вершина! Почему их нет?» Во мне говорил только подсознательный, звериный страх и жажда, чтобы кто-то облегчил мою участь, взял мой рюкзак и верёвку, позаботился о Юзеке, чтобы наконец появилась палатка, в которую можно забраться и отдохнуть.
Наступили сумерки. За плечами у нас — десять часов мучительного пути. Мы засомневались, сумеем ли вообще отыскать сегодня друг друга в беспредельных снегах террасы.
— Хоп, хоп!.. Хоп!.. Хоп!.. — орали мы как сумасшедшие. А вдруг они за грядой? Никто, однако, не отзывался.
— Покричим еще! — настаивал Войтек.
Мы были бессильны перед лицом этого бескрайнего снежного пространства. И не могли понять, почему наши коллеги еще не добрались до нас. Мы должны идти! Любой ценой надо пытаться это делать. Иначе… не избежать трагического исхода! За ближайшим ребром должен быть лишь отрезок пути по снежному полю и лагерь. Да, там должен находиться лагерь!
Глубокий снег уступил место твердому фирну. Склон становился все круче. Недалек был уже край террасы и почти двухкилометровый обрыв над лагерем II. Под тонким слоем пушистого снега появился лед. А это крайне опасно.
Вместе с Вальдеком мы удерживали всю четверку на ледорубах, а они не могли найти места, где можно было бы примоститься. Наконец нашли точку опоры. Но как теперь выбраться за пределы ледового поля? Войтек сделал попытку, но отступил. Я прошел несколько дальше, но они, видимо, не верили, что я сумею удержать всех пятерых на ледорубе. Вальдек достал молоток и ледовые крючья, вбил несколько штук, спустил коллег ниже, а потом принялся выделывать акробатические номера, чтобы добраться до нас. Уже темнело, стал прихватывать мороз. От скал нас отделяло, возможно, каких-нибудь сто — сто пятьдесят метров. И тогда мы увидели Петра с Анджеем. Они стояли тут же, рядом, ниже гряды.
— Давайте сюда! — кричали они.
— Идиоты! Это вы идите сюда! Здесь сплошной лед! Вы должны были добраться до нас уже давно. Должны были помочь нам. А теперь, когда у нас под ногами ледяной обрыв, они кричат: давайте сюда! Постукайте себя по лбу, — кричал я.
Полчаса спустя, страхуясь при помощи крючьев, которые укрепил Вальдек, мы спустились под скалы. Было уже шесть.
— Почему так поздно? — накинулись мы на них.
Но вопросы были излишни. Стоило взглянуть на них, чтобы понять, что и они хлебнули горя. Постаревшие от усталости лица, бессмысленные взгляды.
Юзек уже сидел на рюкзаке. Доктор достал кислородный баллон, аппарат, мундштук, потом потянулся к аптечке.
— Где ваша палатка? — поторапливал он нас.
В первой части книги «Дедюхино» рассказывается о жителях Никольщины, одного из районов исчезнувшего в середине XX века рабочего поселка. Адресована широкому кругу читателей.
В последние годы почти все публикации, посвященные Максиму Горькому, касаются политических аспектов его биографии. Некоторые решения, принятые писателем в последние годы его жизни: поддержка сталинской культурной политики или оправдание лагерей, которые он считал местом исправления для преступников, – радикальным образом повлияли на оценку его творчества. Для того чтобы понять причины неоднозначных решений, принятых писателем в конце жизни, необходимо еще раз рассмотреть его политическую биографию – от первых революционных кружков и участия в революции 1905 года до создания Каприйской школы.
Книга «Школа штурмующих небо» — это документальный очерк о пятидесятилетнем пути Ейского военного училища. Ее страницы прежде всего посвящены младшему поколению воинов-авиаторов и всем тем, кто любит небо. В ней рассказывается о том, как военные летные кадры совершенствуют свое мастерство, готовятся с достоинством и честью защищать любимую Родину, завоевания Великого Октября.
Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.
Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Автор книги — географ и журналист-международник. В книге описываются его поездки по многим странам Африки, главным образом по их глубинным, удаленным от проторенных туристских маршрутов районам, населенным подчас малоизвестными племенами и народностями. Автор описывает свои путешествия по Руанде, где живут пигмеи и высокорослые тутси, по страшной пустыне Калахари в Ботсване и свои встречи с бушменами, рассказывает о малоизвестных, но необычайно интересных районах Танзании, Замбии, Уганды, Малави, во многих из которых ни разу не бывал советский человек.
Путешественник и писатель, естествоиспытатель и этнограф Виктор Островский — автор многих книг, изданных в Польше. Он побывал почти на всех континентах земного шара. В предлагаемой книге Островский описывает свое путешествие по Паране — одной из крупнейших рек Южной Америки. Автор проплыл на байдарке через быстрины и пороги более двух тысяч километров. В книге он описывает своеобразие реки Параны, рассказывает о ее коварстве, не раз чуть не погубившем путешественника, о природе этого района и о его необыкновенном животном мире.
Советское Приамурье — край уникальный. Но не только о природе этого края книга В. А. Рыбина — его рассказ о русских людях, открывших и исследовавших Амур, построивших на его берегах солнечные города, об истории и будущем этого уголка нашей Родины.
Летом 1974 года трое приятелей-москвичей решили провести эксперимент по выживанию — полностью сымитировать ситуацию попадания на необитаемый остров в результате кораблекрушения и выживания на нём. Эти люди не имели никакой специальной подготовки, не знали даже, есть ли на острове, расположенном недалеко от Японии, источники пресной воды, не умели отличать ядовитых рыб, моллюсков и растения. Два блокнота, две ручки, расческа и одежда — вот всё, что было у них...