В тени граната - [53]

От мрачного предчувствия ей стало нехорошо, но она сказала Марии де Салинас:

— Вчера я слишком долго ездила верхом. Мое состояние дает себя знать.

— Ваше Величество должно отказаться от мысли ехать на север, лучше некоторое время побыть здесь,— озабоченно сказала Мария.— Вы набрали людей. Они могут соединиться с Сюрреем и его армией, пока вы немного отдохнете.

Катарина начала протестовать, но тут же поняла, что как бы ей ни хотелось ехать верхом, она не сможет этого сделать.

Отдав приказ, чтобы армия отправилась без нее, Катарина провела утро в постели. И пока она лежала, периодически испытывая приступы боли, она вспомнила, как ее мать говорила ей, что однажды она пожертвовала ребенком, чтобы выиграть войну.

* * *

В ту ночь боли усилились, и Катарина уже больше не могла притворяться, что не понимает причины. Время еще не пришло, а роды начались.

— О, Боже,— пробормотала она,— я опять не сумела. Ее фрейлины были рядом у постели. Они поняли.

— Мария, это стало своего рода привычкой, не правда ли,— сказала она, и ее губы искривились в горькой гримасе.— Почему... почему это со мной происходит?

— Тише, Ваше Величество. Вам нужны силы. Вы еще молоды. Перед вами вся ваша жизнь.

— Это старая песня, Мария. В следующий раз... в следующий раз... И всегда со мной это происходит. Почему? Чем я заслужила?

— Вы переутомились. Вам не нужно было уезжать из Ричмонда. Легко понять, почему это случилось. Моя дорогая леди, теперь отдохните. И не принимайте это так близко к сердцу. В другой раз...

Катарина вскрикнула от боли и Мария позвала тех, кто прислуживал:

— Роды начались.

* * *

Это был мальчик. Катарина уткнула лицо в подушки и без звучно заплакала.

Она встретит Генриха по его возвращении, а руки у нее будут пустыми. Он посмотрит на нее своими голубыми глазами, холодными и злыми. «Так ты опять не сумела!» — скажут эти глаза. И она потеряет еще немного его любви.

Известие ей принесли, когда она лежала в постели, оплакивая своего потерянного мальчика.

— Ваше Величество, шотландцы атаковали людей Сюррея в шести милях к югу от деревни Колдстрим. Они сразились у Флоддена и это победа, Ваше Величество — шотландский король убит, а его люди перебиты или отступили. Это такая победа, что согревает сердце. Они никогда не смогут оправиться после этого.

Катарина лежала неподвижно. Значит, ее старания были не напрасны, она помогла спасти Англию и она потеряла его ребенка.

Могла ли она радоваться от всей души? Королевство за жизнь ребенка! Ее мать заплатила ту же цену. Но как отличалось положение Изабеллы Кастильской от положения Катарины Арагонской!

* * *

На улицах распевали о победе. Сражение при Флоденне запомнят в веках, потому что пройдет много лет прежде, чем шотландцы вновь поднимут голову. И эта победа была завоевана, когда короля не было в стране, и королевством управляла королева.

— Да здравствует королева Катарина! — кричал народ.

А она улыбалась и думала: «Как я была бы счастлива, если бы могла стоять у окна, держа ребенка на руках». Люди распевали песенку Скелтона:

Ты спятил, что затеял драку,

Хоть не было здесь короля.

Вот так вот, сэр: в мгновенье ока

И шпор лишиться, и меча...

А на другой стороне границы оплакивали мертвых.

Но это победа, думала Катарина, даже если ребенок потерян. Если бы восторжествовали шотландцы, потерять можно было бы королевство. А ребенок, говорила она себе то, что твердили многие другие, еще будет.

Она решила написать Генриху.

«Сэр,

Милорд Ховард прислал мне письмо, вложенное в мое, из которого вы узнаете о великой победе. Господь наш послал вашим подданным в ваше отсутствие... на мой взгляд эта битва принесла Вашему Величеству и всему вашему королевству огромную славу, даже большую, чем если бы вы завоевали корону Франции. Возблагодарим за это Господа, и я уверена, что Ваше Величество не забудет это сделать».

Далее она сообщала, что посылает ему герб короля Шотландии для знамени. Она бы послала и тело самого шотландского короля, если бы ее не отговорили окружающие. Катарина хотела знать, как следует хоронить тело короля и ожидала распоряжений Генриха на этот счет.

«Молюсь Богу, чтобы он вскоре направил вас домой, ибо без этого радость не в радость. Теперь я собираюсь поехать к реке Пресвятой Девы в Уолсингеме.

Катарина не стала упоминать о смерти ребенка. Пока что она не могла заставить себя сделать это.

БЕССИ БЛАУНТ

Генрих был совершенно счастлив, направляясь с Максимилианом ко двору герцогини Савойской в городе Лилле.

Горожане выходили на улицы, чтобы посмотреть на него, и когда он проезжал среди них, кричали приветствия. На вопрос, что они кричат, император ответил ему: «Это не король, а бог».

Большей благожелательности нельзя было бы ожидать и от его собственных подданных. Когда же некоторые красивые женщины вешали ему на шею гирлянды, он целовал им руки и даже заходил так далеко, что целовал их в губы, если девушки были хорошенькие.

Генрих прибыл как победитель и не мог противиться таким проявлениям уважения.

Маргарита Савойская приветствовала его с удовольствием. Она показалась Генриху довольно привлекательной, но старой — вдова дважды или, можно сказать, трижды, если считать ее первую помолвку с дофином Франции. Генриху больше были по вкусу некоторые хорошенькие девушки Лилля.