В тени граната - [31]

— Я согласен с Его Величеством королем Фердинандом, что должно быть несколько английских кардиналов, — сказал Фокс. — Будет интересно узнать, разделяет ли это мнение Папа.

— Среди достойных для рукоположения я бы назвал несколько имен,— сказал Карос.— Есть несколько... есть один...

Епископ горячо проговорил:

— Этот человек, уверяю вас, был бы вечно благодарен тем, кто помог ему добиться такой чести.

— Я передам ваши слова моему королю. Как вы знаете, с тех пор как был заключен брачный союз между его дочерью и королем, мой повелитель испытывает большую привязанность к вашим соотечественникам. К французам у него совершенно иное отношение. Ничто не порадовало бы его больше, чем видеть, как две наши страны бок о бок выступают против нашего общего врага.

Епископ молчал. Условия высказаны. Откажись от возражений против планов войны — и Фердинанд использует все свое значительное влияние на Папу, чтобы добиться для тебя кардинальской шапки.

Так уж велика эта цена? — спросил себя Фокс. Кто может сказать? Вполне возможно, что эти территории, когда-то бывшие у англичан, будут возвращены. Конечно, это было бы радостное событие. А его помощь может означать, что появится английский кардинал и что английское влияние станет ощутимым в Риме.

Каросу хотелось рассмеяться вслух. Подействовало, подумал он. А почему нет? Какой епископ может отвернуться от чести получить кардинальскую шапку?

Он попрощался с епископом и отправился в свои апартаменты, чтобы написать донесение своему королю.

Он написал, что по его мнению нашел способ сломить сопротивление против развязывания военных действий. Он добавил примечание: «Мне представляется, что духовник королевы Фрей Диего Фернандес больше работает на Англию, чем на Испанию, и я рекомендовал бы отозвать его в Испанию».

УБИЙСТВО В ПАМПЛОНЕ

Жан д'Альбрэ, этот богатый дворянин, которому принадлежала большая часть земель в окрестностях Пиренеев, стал королем Наварры благодаря своему браку с королевой этого государства Катариной.

Это был брак по расчету и в то же время брак, принесший ему радость в начале женитьбы да и в некоторых отношениях теперь. Однако, получить корону благодаря супруге было не так уж приятно, и Жан д'Альбрэ, которого больше влекло к удовольствиям, чем к честолюбивым помыслам, к литературе чем к завоеваниям, совсем не испытывал удовлетворения.

Время было опасное, он понял, что попал в ловушку между двумя великими и воинственно настроенными державами. Его государство было небольшое, но занимало стратегическое положение, имевшее значение как для Франции, так и для Испании. Жану было известно, что Фердинанд давно бросает жадные взгляды на его с Катариной корону и что Людовик полон решимости сохранить Наварру у себя в качестве вассального государства.

Он устал от всего этого. В мире столько интересных вещей, которыми может заняться человек. Война казалась Жану бессмысленной, и он знал, что в случае, если разразится война за Наварру, испанский и французский монархи позаботятся о том, чтобы военные действия проходили на земле Наварры.

Жан начал подумывать о том, что если бы заключил менее честолюбивый брак, скажем с дочерью такого же богатого, как и он сам, дворянина, то они смогли бы объединить свои владения и счастливо оставаться во Франции, больше того, провели бы остаток своих дней в довольстве, не испытывая этого постоянного страха перед вторжением на их территорию.

К нему пришла его жена Катарина и по озабоченному выражению ее лица он понял, что она еще больше обеспокоена, чем он. Она была рада, что на этот раз застала его одного; ее всегда раздражало, что он предпочитает жить, как обычный дворянин, далеко не в королевском стиле, но сегодня ей нужно было сообщить ему нечто важное.

— Мои агенты принесли известие о переговорах, идущих между Фердинандом и Генрихом Английским. Почти несомненно, что англичане вторгнутся во Францию.

Жан пожал плечами.

— Людовик посмеется над их слабыми попытками.

— Ты, как всегда, не понял самого главного,— едко бросила ему Катарина.— Фердинанд собирается не вторгаться во Францию, а захватить Наварру. Как только англичане отвлекут французов, он двинется на нас.

Жан замолчал. Он наблюдал, как солнечные лучи играют в фонтане, и думал о недавно прочитанном стихотворении.

— Да ты не слушаешь! — упрекнула она. Она метнула на него сердитый взгляд.— О, что за супруг у меня!

— Катарина,— мягко проговорил Жан,— мы ничего не можем поделать. Живем в этом прекрасном месте... по крайней мере, пока живем здесь. Давай будем этим наслаждаться.

— Только подумать, что я могла выйти замуж за такого человека! Твое королевство, твоя семья, твоя корона — разве они ничего для тебя не значат?

— Корону, как ты мне часто говорила, ты подарила мне к свадьбе, моя дорогая. Ее не всегда удобно носить, и если ее у меня отберут... что ж, тогда я буду простым д'Альбрэ. Это имя, которое мне дали при рождении.

Катарина сощурила глаза.

— Да,— сказала она,— ты был с рождения Жаном д'Альбрэ и, видимо, умрешь простым Жаном д'Альбрэ. Тем, кто не готов сражаться за свою корону, мало сочувствуют, если они ее теряют.