В тени человека - [27]

Это произошло совершенно неожиданно. Я поднялась с Гуго на Вершину, чтобы показать ему свое любимое место, и мы наблюдали за черно-красными гверецами, которые, по-видимому, отбились от своего стада. Вдруг мы увидели, как молодой самец шимпанзе осторожно вскарабкался на соседнее с обезьянами дерево, медленно полез вдоль ветки и сел. Три обезьянки сразу же пустились наутек — правда, довольно неторопливо, как нам показалось. Четвертая осталась на месте, повернув голову в сторону шимпанзе. В ту же секунду другой молодой самец, выбравшись из густого подлеска, стремительно пронесся по ветке, где сидела эта обезьяна, и схватил ее. Молниеносно на то же дерево вскарабкались еще несколько шимпанзе. Крича и лая от возбуждения, они разорвали свою жертву на куски. Через минуту все было кончено.

Мы находились слишком далеко от места происшествия, чтобы снять сцену охоты на пленку. Да и произошло все так неожиданно, что Гуго едва ли успел бы что-нибудь сделать, даже если бы мы находились ближе. Но ему все-таки удалось сфотографировать, как шимпанзе поедают добычу.

После такого поразительно благоприятного начала удача изменила Гуго. Он сделал еще немало превосходных кадров с Дэвидом, Голиафом и Уильямом. Но для документального фильма всего этого было недостаточно. Гуго должен был зафиксировать по возможности все аспекты жизни шимпанзе. Получить эти кадры оказалось невероятно трудно: шимпанзе боялись незнакомца, как раньше боялись меня. Даже Голиаф и Уильям сторонились его, когда встречали в лесу.

Вновь, как и во время пребывания здесь Джуди, я построила для Гуго несколько временных укрытий возле деревьев, на которых вот-вот должны были созреть плоды. Я даже воткнула в стенки укрытий пустые бутылки, чтобы приучить шимпанзе к поблескиванию линз фото- и киноаппаратов. Тем не менее они сразу же замечали объективы его камер, пугались и бесшумно удирали в лес.

Бедный Гуго! Чтобы не осложнять ситуацию, он никогда не брал с собой носильщика-африканца и сам таскал тяжелую аппаратуру. Долгие часы бродил он по скалистым склонам или по долинам, где обитали несметные полчища муравьев. Чаще всего Гуго вообще не встречал шимпанзе, а если они и попадались ему на глаза, то исчезали, прежде чем он успевал отснять хотя бы несколько метров будущего фильма.

И все же постепенно шимпанзе признали Гуго. Ведь он был представителем уже знакомой им породы белокожих обезьян, к одной из которых они успели привыкнуть. К тому же Дэвид Седобородый, как всегда, значительно ускорил этот процесс. Встретив меня или Гуго, он обычно отделялся от группы и подходил проверить, нет ли чу нас для него банана. Остальные шимпанзе внимательно наблюдали за его действиями и после этого гораздо спокойнее относились к присутствию Гуго.

Очень скоро после того, как Дэвид, Уильям и Голиаф начали приходить к нам в лагерь, я узнала, что им нравится жевать материю или картон. Особым успехом пользовалась пропотевшая одежда, вероятно, из-за привкуса соли. Как-то раз Гуго сидел, согнувшись в три погибели, в небольшом укрытии возле высокого плодового дерева. Шимпанзе забрались на ветки и увлеченно поедали плоды. Казалось, они совсем не замечали Гуго. Он начал снимать и вдруг почувствовал, как кто-то резко потянул камеру у него из рук. Он не сразу сообразил, что происходит, но потом увидел, как чья-то черная волосатая рука тянет к себе старую рубашку, в которую он завернул камеру, чтобы замаскировать линзы. Конечно, похитителем оказался Дэвид Седобородый. Он шел по тропе вслед за Гуго и, поравнявшись с укрытием, заметил заманчивый предмет. Гуго вцепился в другой конец рубашки и изо всех сил рванул ее к себе. Рубашка лопнула, а Дэвид с добычей — куском ткани — залез на дерево, присоединившись к остальной группе. Шимпанзе наблюдали за всем происходящим с нескрываемым интересом и после этого позволили Гуго произвести съемку, хотя от его укрытия почти ничего не осталось.

Прошел всего лишь месяц, а шимпанзе уже привыкли к Гуго и даже перестали обращать внимание на щелканье и жужжание его камер, если только он спокойно сидел на месте, а не ходил вокруг них. В тот год дожди начались очень рано, и Гуго, как и Джуди год назад, практически был лишен возможности проводить съемки. День за днем Гуго сидел в укрытии в ожидании обезьян. Сияет солнце, освещение великолепное, а шимпанзе все не появляются. И вот наконец они идут, Гуго хватает камеру — и, как нарочно, начинает моросить дождь.

Тем не менее Гуго удалось получить первоклассный материал о поведении шимпанзе в горах. Кроме того, он продолжал снимать дружную троицу в лагере.

Наши опыты по «приручению» Дэвида и его друзей с помощью бананов с первых же дней осложнялись присутствием павианов. Мимо лагеря ежедневно проходили большие стада этих обезьян, и некоторые взрослые самцы, например старый Шайтан, задерживались у нас в надежде получить бананы. Как-то раз, когда Дэвид, Голиаф и Уильям сидели вокруг большой грозди бананов, на них набросился один особенно воинственно настроенный павиан. Уильям молниеносно улизнул от драки. Ухватив несколько бананов, он предпочел с безопасного расстояния наблюдать за развернувшимся сражением, губы его при этом тряслись от волнения. Убежал сначала и Дэвид. Но потом он подошел к Голиафу, который, не обращая внимания на суматоху, спокойно доедал свои бананы, и обхватил друга руками. Это прикосновение словно придало мужества Дэвиду: он повернулся к павиану лицом и принялся кричать и размахивать руками. А когда тот снова кинулся на него, Дэвид опять подбежал к Голиафу. На этот раз Голиаф поднялся, сделал несколько шагов по направлению к павиану, потом, выпрямившись, подпрыгнул и замахал руками, издавая яростные лающие звуки «ваа». К нему присоединился и Дэвид Седобородый, хотя было видно, что он старается держаться позади своего друга. Павиан отступил, но тут же вновь налетел на Дэвида.