В тенетах суккуба - [9]

— Уж теперь-то точно не кончу без тебя, — решительно настроился я, — иначе грош цена таким «джентльменам», которые не могут удовлетворить мечтающую об этом девочку.

Девушка, между тем, подняла меня на танец и повела, как кавалер даму. Она знала и слова песен «Аэросмита», правильно исполняя их на английском.

На этот раз на ней было надето платье-халат и более ничего, достаточно было отцепить две пуговки, как одежда слетела на пол. Я высоко приподнял её за талию, но не понёс сразу в постель, а посадил на крышку высокого холодильника, стоявшего в коридоре рядом с дверью в комнату.

Вот сейчас моя краса была передо мной действительно, как на ладони. Под чёрным треугольником густых волос выступал бутончик половых губок «княгини», я не удержался и обвил их колечком из большого и указательного пальцев. Потом раздвинул пухлые пиявочки, свет от лампочки сверху бил прямо в отверстие влагалища, и жадно начал облизывать маленький клитор и слизистый, сверкающий рубиновым светом треугольничек под ним.

Девочка, похоже, заводилась, так как закрыла глаза и замычала, как тёлка:

— Так ты, делаешь мне минет, как я тебе? Пошли в постель!

Я осторожно снял её с холодильника и перенёс на тахту, как большую хрустальную вазу.

— Ложись! — приказала она.

Я лёг на спину, она сама стянула с меня джинсы. Затвердевший член, естественно, был наготове и выпорхнул вверх.

Теперь Лариса опять оседлала меня сверху, но задом ко мне. Она приподнялась на ступнях, так что её ягодицы оторвались от моих ног и, в прямой посадке, не сгибая спины, беспощадно начала накачивать мой насос. Лицезрение могучей полновесной задницы, летающей — вверх, вниз, казалось без опоры, было потрясающим, я с ужасом подумал, что быстро кончу, но один, и попытался несколько унять эту вакханалию, подложив ладони под Ларины ягодицы, чтобы замедлить силу и ритм её движений.

Этим я нечаянно подтолкнул ее, она опрокинулась руками на мои ноги и обхватила кистями лодыжки.

Я ТОЛЬКО ТОГО И ЖДАЛ. Осторожно, с тем чтобы Лариса не прекращала прежней экзекуции моего органа, я повернул свои ноги, выдвинул их за тахту и резко опустил ступни на пол.

— Ах! — только и успела сказать девушка, сорвавшись ладонями на пол, а я быстро подхватил её руками за ляжки, дрыгнувшие вверх, вскочил и начал рулить ими передвигающееся на руках по полу тело, Ларисе не оставалось делать ничего другого.

— Что это такое? — спросила изумлённая «садунья»?

— ТАЧКА называется, — ответил я, и с великим восторгом прокатил шагающую на руках живую тачку по всему периметру комнаты. «Тачка» не сопротивлялась, то ли была ошарашена, то ли понравилось. Однако, сил моих со стройным, но грузным телом Ларисы хватило лишь на один заход, кроме того, меня душил смех. Мы рухнули с ней прямо на ковёр на полу, и она тоже расхохоталась.

— Взрослый дяденька, а проказник! — обнимала она меня, лёжа на спине, задрав вверх свои блестящие загорелые ноги и содрогаясь от смеха необъятной задницей, провоцируя меня тем самым на новые подвиги.

Я загнул её ноги вверх так, что она хрустнула в пояснице, зато обалденная задница взмыла вверх во всей своей красе.

Скрестил ей ноги. Премилая выступающая ракушка оказалась настолько тугой, что член протиснулся в неё с немалым трудом.

Пора было реализовать следующую домашнюю заготовку.

Я открыл шифоньер, снял с дверцы внутреннее зеркало и положил его на ковёр на пол. Потом я поднял с ковра хохочущую, понарошку отбивающуюся девчонку и установил её в позу «раком» так, что зеркало пришлось между ног. Руки ей опять пришлось опереть на пол. Зайдя сзади, я медленно начал вгонять ей свой распёртый, не излившийся на «тачке» член, во влагалище. Расчёт был на то, что судя по моему прежнему опыту, женщина, увидев в отражении зеркала все подробности операций с её половым органом, неимоверно возбуждается и сатанеет. Лариса не стала исключением.

С открытым ртом она жадно ловила глазами каждое движение малинового от трения дрына, выворачивающего наизнанку её половые губы, стонала и отвечала встречными движениями своей великолепной задницы.

По отражению в зеркале мне показалось, что её хамелеоны превзошли сами себя в игре цветами зрачков и мелькали в стекле красными угольками, в угольках мне почудился портрет какой-то красивой женщины, но слишком мелкий, чтобы рассмотреть его, однако подсознательно чем-то встревоживший.

— Кончай же, кончай, крутозадая тёлка! — мысленно молил я её, чувствуя, что не в силах противиться собственному, мощно наплывающему оргазму. Стремясь предотвратить его, я выхватил свой член из сладострастного отверстия, но было уже поздно, я с остервенением излил стреляющую молочную струю на ягодицы соблазнительницы. Она завела свою руку за собственную задницу и, обхватив ладонью член, медленными дрожащими движениями продлила период моего оргазма, выкачав из мошонки и пролив на свой шёлковый зад все остатки драгоценной жидкости.

Я виновато опустился в кресло и закурил.

VII

Лариса подошла ко мне, и, как ребёнка, нежно погладила по головке.

— Дурачок! Ты не виноват, мне с тобой очень хорошо. И успокойся, сегодня мы кончим оба.

Я затравленно взглянул на неё исподлобья. Похоже, в моём арсенале больше не осталось удивляющих приёмов. Она как бы прочитала мои мысли: