В тебе моя жизнь... - [443]

— Ты думаешь...? — Марина не решилась задать этот вопрос. Сергей кивнул в ответ.

— Уверен. Она знала, что ее не примут ни в одной семье ее края. Вот и выбрала свой путь. Такой страшный путь...

Они немного помолчали, а потом Сергей тихо сказал:

— Помнишь, я когда-то сказал тебе, будто проклят — я всем, кто меня любит, причиняю только боль и горе? Вот так и выходит. Мои родители, сестра, Натали, Мадина... Даже тебе довелось немало слез пролить...

— Нет, не думай так, — покачала головой Марина. — Нет твоей вины в том, что у каждого своя доля. На роду у всех прописаны горе, потери, слезы... И знаешь что? Если бы мне предоставили выбор — пройти через все слезы и боль, что я прошла, но стать такой счастливой, как я счастлива ныне, подле тебя и детей, или прожить спокойную жизнь без горестей, но без тебя, я бы предпочла первое. Безоговорочно!

Сергей заглянул в ее глаза, так ярко блестевшие в эту вечернюю пору от невыплаканных сочувствия к судьбе неизвестной ей черкешенки, а может, и к нему самому, притянул ее к себе и крепко-крепко обнял.

— Но есть человек, насчет которого утешаю свою совесть менее всего. Но она все же грызет меня грызнем, — прошептал он, гладя ее волосы. — Это Варвара Васильевна. Она выбрала тот самый путь, что желала для себя с самого начала. Надеюсь, она не ропщет над своей судьбой из-за того. Хотя иногда нет-нет да кольнет уязвленное мужское самолюбие — все-таки Господа она любила более меня, как выходит...

Нет, думала Марина, пряча свое лицо у него на плече, ты ошибаешься. Она любила тебя более Бога, невестой которой предпочла стать в итоге. Более, чем Его, потому и освободила тебя от брачных уз, желая, чтобы наконец-то обрел счастье и семейный покой.

Но Марина никогда не скажет ему об этом, нет. Хватит ему и тех укоров совести, что он испытывает временами из-за своей роли в судьбах других людей. Она видела, как долго стоит в церкви после службы перед иконами, будто прося за тех людей, перед которыми считает себя виноватым.

Марина повернулась и прижалась щекой к шершавой коре березки, подле которой стояла, пытаясь усмирить собственную совесть, что снова вдруг кольнула ее. Ей было жаль ту девочку, что так надеялась на собственное счастье, что так хотела любить и быть любимой. Ей было стыдно перед той, что она ныне так счастлива, так любима, что так поет сердце внутри. Правильно говорится в старой французской поговорке, le malheur des uns fait le bonheur des autres, иначе и быть не может... так уж суждено в жизни — кому горе, а кому радость... Или как говорила Зорчиха — Господь должен что-то отнять прежде, чем что-то даровать.

После шептуньи из Завидово Марине вдруг на ум пришла Агнешка, ее мудрая заботливая нянюшка. всплыли в памяти слова ее — "Коли на Берегиню у березы заветное попросить — сбудется непременно!". Но что Марине просить сегодня (а ведь ныне аккурат серединный день июля) у этого деревца? Разве есть что-то, чего ей не хватает ныне для счастья? Если только попросить здоровья для своих детей и супруга, для близких и родных... И еще одно, быть может.

Среди нескошенной травы на лугу показалась светловолосая взлохмаченная голова, что так же как и Марина недавно, оглядела луг, потом Сергей повернулся в ее сторону, и она поспешила к нему, взмахнув рукой в качестве приветствия. Спустя некоторое время она аккуратно опустилась на покрывало подле него, целуя его легко в губы.

— Хороший был сон? — спросила она шепотом, чтобы не разбудить Илью, по-прежнему сладко посапывающему.

— Неплохой, — улыбнулся Сергей, отводя с ее лица локон, выпавший из узла на затылке. — Где Леночка? Ее не видно на лугу.

— В лес, видимо, ушла с бонной. Ты же знаешь, как важно для нее убедиться, что ее гнездо занято овсянками.

— По-моемому, для нее важна каждая Божья тварь, — усмехнулся Сергей, ласково проводя ладонью по щеке жены. — Даже самая мелкая. Давеча заставила меня идти предельно аккуратно на прогулке, лишь бы не раздавить сапогом муравьев, что ползали по дорожке.

Супруги немного помолчали, наслаждаясь присутствием друг друга и благостью этого дивного летного дня, а потом Сергей вдруг проговорил, поднимая правый уголок рта в добродушной усмешке:

— Все же я был прав, ты колдунья, mon amour! И этим только и могу объяснить то, что я десяток лет назад только бы усмехнулся, коли скажи мне, что самое заветное мое желание будет вот так лежать на покрывале на лугу, целовать эти маленькие босые пяточки младенчика да в глаза эти зеленые смотреть неотрывно. Не отпирайся, ты меня приворожила. Я видел, твое наговоры ныне у берез.

— О, ты раскрыл мою заветную тайну! — рассмеялась тихо Марина, ероша его волосы, слегка дергая на себя эти светлые кудри. — Ныне Берегини день. Моя нянечка верила, что в этот день березы, как ее воплощение, могут исполнить заветные желания людей, коли пошепчешь его им.

— И что ты пожелала?

— А что мне желать? Мне молить надо Господа только о том, чтобы все осталось так как есть ныне, да благодарить его за то, счастье, что в нашей семье. А попросила я у берез здоровья родным своим.

Сергей кивнул задумчиво, соглашаясь с ее словами. Быть может, березы и смогут даровать здравие остальным членам его большого семейства, но вот вернуть молодость Матвею Сергеевичу они уже не могут. Старый князь в последний год сильно сдал, его глаза поддавались старческой слепоте.