В те времена - [11]
Шрифт
Интервал
Хоть и имею безупречную фигуру!
Конечно, муж меня не ценит и — о, Боже! —
Не посещал давно супружеское ложе…
Но! Я всецело неприступна и строга,
И не позволю на него надеть рога!
Я заклинаю Вас от имени прогресса:
Не поступайте же со мною, как агрессор,
А то боюсь, что я не выдержу атак
И распущу корсет, как крепость — белый флаг!
— О, наконец, мадам! Нельзя терять мгновенья!
Я отыщу местечко для грехопаденья:
Поедем за город в моем автомобиле,
Где припаду я к Вам, как царь Самсон к Далиле!
Мое авто придет за Вами, с черным верхом.
Мы разразимся в нем любовным фейерверком,
Затем мой торс и Ваш божественнейший стан
Соединим, как пролетарии всех стран!..
Кладу я трубку, но прощаться нету мочи:
Я трепещу весь в предвкушенье этой ночи!
Сорвите ж с губ своих, мадам, «о ревуар!» —
И не забудьте про прозрачный пеньюар!..
Гибель «Титаника»
Можно биться об заклад —
Было б только, чем бы —
Страсть приносит результат
Жуткий и плачевный.
Что ж, настройтесь на волну,
Дамы и девицы:
Мы расскажем вам одну
Притчу во языцех.
На лайнере круизном
К Бермудским островам
Ещё до социализма
Плыла одна вдова.
Она скучала вяло,
Ей опостылел Рим,
И с палубы плевала
В течение Гольфстрим.
Но судьба на этот раз
Ей снесла гостинец:
На вдову поставил глаз
Стройный аргентинец.
И когда косила ночь
На Саргассах травы,
Он вдове решил помочь
Сбросить давний траур.
Вдова уже два года
Носила свой обет,
И южная природа
Рвала её корсет,
Когда, горя от страсти,
Он тронул шеншеля —
То чуть в акульи
Пасти не прыгнул с корабля.
Поздно понял он, увы,
В маленькой каютке,
Что с любовью у вдовы
Очень плохи шутки…
Не пришлось смеяться б нам,
Всё б осталось в тайне,
Но их любовь напополам
Развалила лайнер.
Потом в их желтой прессе
Писали целый год,
Что в айсберг в этом рейсе
Вонзился пароход…
Так в каждой из оказий,
Сейчас и в старину
Мы все на бедный айсберг
Спешим свалить вину.
На их защиту станем
Мы дружеским плечом:
В том, что погиб «Титаник»,
Айсберги ни при чем!
Но тщательно проверьте,
Срывая в страсти плед,
Что вы, пардон, на тверди,
А не на корабле!
1981 г.
Черниговский водевиль
В городе Чернигове колокола гудят,
Улицы заполнила громада.
Строем выходя на губернаторский парад,
Шествует пожарная команда:
Впереди оркестра — бывший гренадёр —
Едет брандмайор, едет брандмайор.
Чёрные усища, тёмно-пегий конь…
Подливайте, бабоньки, маслица в огонь!
Ну, как тут не сойти с ума, пожалуй?
Мужчина — загляденье, ну просто блеск и шик!
В Черниговской губернии не сыщется пожара,
Которого б не смог он потушить.
Вдруг из-за поворота вышла Дунечка в чепце,
Окинула пожарных нежным взором.
Две розовые ямочки на Дунином лице
Тотчас же погубили брандмайора!
Впереди оркестра бывший гренадёр…
Дрогнул брандмайор, вздрогнул брандмайор.
Черные усища, тёмно-пегий конь…
Ой, не надо, бабоньки, маслица в огонь!
Как будто шмель красавца в сердце жалит,
Как будто рвутся струны раненой души…
Не улыбайтесь, господа, ему не до пожара, —
Он свой теперь не может потушить!..
Лентами в Чернигове каждый дом увит,
Шепчется испуганно громада:
Вслед за брандмайором поразил огонь любви
Лучшую пожарную команду.
Посреди семейства — бывший гренадёр —
Строгий брандмайор, стройный брандмайор.
Дуню обнимает крепкая ладонь —
Вот что значит — вовремя маслица в огонь…
Как Дуня хороша в вишнёвой шали!..
Есть у неё забота — распашонки шить…
В Черниговской губернии свирепствуют пожары.
Никто теперь не будет их тушить…
Песня В.И.Чапаева об Анке-пудеметчице и бое с фон-каппелевцами
Я, значится, усы свои подкручивал, —
Как вдруг влетает Петька, мой денщик:
«Ползет, — грит, — на нас фон Каппель тучею!»,
А я ему так прямо: «Не пищи!
Пущай бойцы натягують подштанники,
Пущай ослобоняють попаддю,
Коням нехай овса дають и пряники,
А я пойду Фурмана разбудю.»
Шрапнелею рванула артиллерия,
Ряды их раскромсали, как могли.
Гляжу, — ложатся наземь гады-белые…
Ну, тут и мы с Анютой залегли.
У них на флагах тот, что с трансформатора —
Ну, череп-кости — прямо дрожь берёть!
Орлы их кроють бомбами и матами,
А ескадрон пока в засаде ждёть.
Идут красиво — кителя с иголочки.
Барон их даже ванну принимал.
А тута вши совсем заели, сволочи, —
Хоть я ведь тоже — красный генерал!
Шмаляють хлопцы, словно одурелые,
Сбивають офицеров, как кегли…
Гляжу, — ложатся наземь гады-белые…
Ну, тут и мы с Анютой залегли.
Когда подперла к горлу ситуация,
Я Анку посадил за пулемет:
«Не дрейфь, — грю, — у нас емансипация!» —
А сам жму огородами — в обход.
Надел я бурку черную верблюжую
И как орел помчался к белякам.
Кобыла моя плакала сконфуженно, —
Как после боя пёрли на руках!
Эх, выпили мы бочечку победную,
И спели песни под Бюль-бюль оглы!..
Лежат в степях, чернеют гады-белые…
Ну, тут и мы с Анютой залегли.
1974 г.
Песня Анки-пулеметчицы про Василия Ивановича
Закучерявились мои годочки,
Срубили мою молодость с плеча…
Взглянуть теперь хотя б одним глазочком
На Петьку, на Василь Иваныча…
Таперь геройский вид не по карману,
Таперь усе пропиской дорожат!
Здоровый был мужик Василь Иваныч,
А главное-то — все соображал…
Бывало, подойдет и скажет: «Нюта! —
а сапоги блестять, как унитаз, —
Пойдем со мною в рожь на две минуты!» —
«Нет, — говорю, — Ивасик, не сейчас!»
Таперь девчонки расцветають рано,
Таперь их у школах учат, как рожать…