В тайном государстве - [14]
— Теперь дошло? Помни, компьютер — это инструмент, такой же умный, как и его создатели. — Он кивнул мальчику. Тот, смутившись при виде постороннего, торопливо принялся натягивать на себя ранец.
Если Стрейнджа отличала гордая осанка и открытый проницательный взгляд, не лишенный, однако, озорства, то Кит был розовый и мягкий, скромный на вид человечек, из тех, которые всем нравятся. Почти лысый, он робко бросал взгляд на собеседника, стараясь не глядеть на него прямо. Казалось, он не в состоянии сдержать свое благодушие. Стрейндж по обыкновению крепко стиснул протянутую руку, привратник вернулся к себе, а они, минуя ряды парт, направились в промозглую галерею.
— Не выпить ли нам кофе в преподавательской? Боюсь, здесь негде уединиться. До обеда у меня нет уроков, и мы могли бы пройтись, если погода разгуляется.
— Прекрасно, — сказал Стрейндж и собирался было переменить тему, когда Кит произнес:
— Бедный Дик. Известие о его смерти меня совсем придавило. Когда я прочитал газету, то места не мог себе найти.
— Стыдно, что мы не заметили приближения трагедии.
— Это не так просто, скажу я вам. Разве можно требовать от человека, чтобы он постоянно следил за такой массой сотрудников, как у вас. Он был очень скрытным, Дик. Все держал про себя.
Стрейндж кивнул в знак согласия.
— Давно вы его знаете — верней, знали?
— О, с тех пор, как он поступил на работу. Разумеется, он на несколько лет меня моложе.
— Его жена говорит, вы дружили.
— Скорей ладили. Думаю, он не прочь был открыть кому-нибудь душу, — ответил Кит скромно, — но за последние три года, после его переезда в Лондон, я почти его не видел. Когда я вышел в прошлом году в отставку, мы едва не потеряли друг друга. Теперь, конечно, можно упрекать… — Он пожал плечами. Они пришли в преподавательскую. Какие-то люди в бесформенных твидовых куртках пили из замызганных чашек кофе и разговаривали на профессиональные темы с тем особым пылом, который выдает педантов. На вновь прибывших никто не обратил внимания. Мягкий деликатный Кит казался не на месте в этом мужском обществе, и Стрейндж спросил, так ли это.
— Вы не поверите, я ведь сам здесь когда-то учился. Я с Севера, но отец послал меня учиться на Юг. Он полагал, что это поможет мне в жизни. Но получилось иначе. Министерством я сыт сполна. Рутина есть рутина, я к ней притерся, но некоторые недавние события в управлении застряли у меня костью в горле.
Стрейндж пропустил мимо ушей это замечание.
— Для улучшения возрастной структуры сектору предложили заманчивую систему ранних уходов в отставку. Я ухватился за эту возможность. Работа здесь не пыльная. На ней я протяну до шестидесяти лет. Мне тут нравится.
Они поболтали о пустяках, попивая кофе с молоком, потом, застегнув плащи, вышли погулять среди пустынных спортивных площадок.
— Пора бы тут навести порядок, — сказал Стрейндж.
Они пересекли двор.
— И вы заметили? Одно плохо — средств нет. В наше время на образование ни пенса не выделяют. Половина колледжа изучает английский как иностранный. Когда я учился, такого здесь не было.
— Листер тоже здесь учился?
— Много позже меня. Здесь его хорошо помнят. Три года подряд он был обладателем школьного кубка по математике. Он действительно отличался по-своему блестящими способностями. Как системный программист, он намного опередил остальных в творческой работе.
— Но трудиться бок о бок с ним было нелегко, согласны?
— Вы-то знали его только по Лондону, мистер Стрейндж, — ответил Пол Кит тихо, но неожиданно твердо. — Он сбился с пути, если хотите знать, в старые времена Дик был совсем иным человеком. Сколько прекрасных деньков провели мы тогда вместе, — он застенчиво глянул на Стрейнджа: стоит ли продолжать? — Да, вспомнил, — сказал он, — обычно Дик звал меня Дядюшкой, в шутку, конечно. А до чего же с ним было весело, уверяю вас!
— Это до его женитьбы?
Кита, казалось, загоняют в угол настойчивые вопросы Стрейнджа.
Он устремил взгляд на пропитанные влагой поля.
— Знаю, куда вы клоните, но это неправда. Конечно, он нашел Сару, когда шел в гору, но, несмотря на разницу в годах, они подходили друг к другу. Когда Сара впервые приехала сюда, их нельзя было водой разлить. А Эллисон… Я убежден — они бы и это пережили. Да они и пережили, — Кит почти размышлял вслух. — К тому времени дело было сделано, о чем, я уверен, вы знаете.
«Какое дело?» — подумал Стрейндж, но попутно спросил про Эллисона.
— Мне он никогда не нравился, — решительно ответил Кит. — А с большинством людей я в прекрасных отношениях. Мне не по плечу иметь врагов. — Он слабо усмехнулся. — Я ужасно не люблю встревать в неприятности. — Остановившись, он провел ботинком по мокрому дерну.
— Но не таков был Эллисон. Как вам его описать? — продолжал он, предупреждая вопрос Стрейнджа. — Ну, всегда, пожалуй, из кожи лез, чтобы понравиться, слишком умничал, как сейчас бы сказали. Весь мир был в курсе его успехов. Он мог быть очень милым, но, на мой вкус, был слишком назойливым. Во всяком случае, Сара не была у него первой. Последний раз, когда я его видел, он по-прежнему молодился, но вид у него был потасканный. Конечно, у меня к нему предубеждение. Никогда ему не прощу, что он испортил жизнь Дику.
Открывает номер литературный гид: «Дело Вудхауза». Заголовок, разумеется, каламбурный: здесь и литература как дело жизни классика, и катастрофическое для репутации британского автора событие — работа на германском радио в годы Второй мировой войны. Сочувственно разобраться в хитросплетениях этой биографии пробует английский писатель Роберт Маккрам (1953), фрагменты книги которого «Жизнь Вудхауза» журнал ИЛ печатает в переводе Андрея Азова и Игоря Мокина.
Повести и романы, включенные в данное издание, разноплановы. Из них читатель узнает о создании биологического оружия и покушении на главу государства, о таинственном преступлении в Российской империи и судьбе ветерана вьетнамской авантюры. Объединяет остросюжетные произведения советских и зарубежных авторов сборника идея разоблачения культа насилия в буржуазном обществе.
Острый сюжет, документальная канва, политическая заострённость и актуальность главной идеи, динамизм развития и непредсказуемость развязки.Главный герой — служащий западногерманского концерна Ганс Гундлах — неожиданно оказывается в гуще политической и вооруженной борьбы в Сальвадоре во второй половине двадцатого века.
«Бананы созреют зимой» – приключенческий детектив, действия которого происходят в наши дни в Южной Америке. Североамериканские спецслужбы действуют на территории одной из «банановых республик».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Роман латышского писателя входит в серию политических детективов «Мун и Дейли».«Гамбургский оракул» — роман о нравах западных политических кругов и о западной прессе. Частные детективы Мун и Дейли расследуют невероятно запутанную гибель главного редактора прогрессивной газеты.
Все началось с телеграммы, полученной Джоном Купером, затворником и интеллектуалом. «Срочно будь в фамильной вотчине. Бросай все. Семейному древу нужен уход. Выше голову, братишка».Но, прибыв на место встречи, герой видит тело мертвого брата, а вскоре убийцы начинают охоту и на него.Лишь разгадав семейную тайну, Джон Купер может избежать гибели.
В повести "Третий король" польского писателя Джо Алекса преступление совершается в старинном польском замке, превращенном в музей.Туда проникают сотрудники полиции, чтобы предотвратить похищение бесценной картины Риберы. Для повести характерна изящная запутанная интрига, постепенно нарастающее напряжение, чисто польский юмор.ДЖО АЛЕКС. ТРЕТИЙ КОРОЛЬ (Joe Alex. GDZIE JEST TRZECI KRÓL?)Перевод с польского И. Г. Безруковой. Рисунок В.И. Егорова.
Сборник включает три детективные повести: «Человек со шрамом» — о работе польской милиции по розыску преступников, совершивших ряд дерзких ограблений; «Специальный парижский выпуск» — о расследовании убийства в редакции журнала мод, позволившем раскрыть еще одно преступление; «Травой ничто не скрыто» — о серии загадочных событий, происходивших в семье полковника Лунде.
«Ночью все волки серы» — роман известного норвежского писателя, автора многих детективов Гуннара Столесена.
В сборник вошли три зарубежных детектива, авторы которых женщины. Всем авторам сборника свойственны неистощимая фантазия, искрометный юмор, динамичность и напряженность действия. Дэн Робертс — творческий псевдоним венгерских врачей Эвы Букор и Габриэллы Хорват. Крутой детектив «Поставь на карту жизнь» — их дебют в литературе. Детектив «Любить, но не терять рассудка», напротив, принадлежит перу известной английской писательницы Джозефины Тэй (1876–1952), автора множества детективных и исторических романов. Остроумный шарж на «черный роман», на «роман ужасов» создала польская писательница Иоанна Хмелевская.