В таежной стороне - [59]
— Что ломишься? — раздался за дверью высокий голос.
И у Кати сразу отлегло от сердца. Она прислушалась.
— Наташа?.. Мне с инженершей поговорить требуется, — послышалось в ответ.
— Нашел время! Завтра на работе поговоришь.
— Но увижу я завтра ее, она меня из горного цеха тово… а Рудаков перевел в лес. Я мог бы передовым забойщиком стать, а теперь крепежник для шахты заготовлять буду, — обидой звенел Васин тенорок.
— И то дело. Может, ты, «передовой забойщик», в лесу ума наберешься, там с медведями шутки плохи.
— А с инженершей еще хуже. Я только наш старый горняцкий закон исполнил — подшутил над новичком. Все по инструкции, нужно объяснить ей это.
— Иди, объяснишь в другой раз.
— Мне, может, морально тяжело.
Тенорок умолк, и постепенно затих скрип морозного снега под тяжелыми мужскими шагами.
Снаружи легонько постучали. Катя включила свет и открыла дверь. Наташа увидела чемодан с беспорядочно набросанными вещами. Катя присела на краешек стула, закрыла лицо руками. Наташа молча подошла к чемодану, опустилась на колени и расправила помятый воротничок лежавшей сверху кофточки.
— Знаю, смалодушничала, но я не могу больше… уеду, — тихо сказала Катя.
Наташа поднялась, отошла к порогу.
— Поначалу мечтала я пойти в медицинский, а вчера решила — пойду в горный, чтобы на тебя похожей стать. А ты, ты… — И, не договорив, она ушла. Обитая войлоком дверь медленно затворилась.
Катя долго сидела не шевелясь над раскрытым чемоданом, не решаясь больше к нему притрагиваться.
Глава двадцатая
БУДНИ
Степанов с раздражением бросил карандаш на лежавшую перед ним директиву.
— Руководящих указаний не меньше, чем снегу в тайге. Черт знает что пишут! Неправильно, видите ли, используем лошадей. Мудрецы рекомендуют сократить разъезды, сосредоточить лошадей на основной работе, не распыляться и т. д. Я прошу коней и трактора, а не советов, как управляться с калечью. Получается игра в футбол бумажками: я — им, они — мне. Кто последний ответил, тот и забил гол. Ты же, Павел Алексеевич, знаешь, что я своего Серка отправил возить дрова в больницу, контору не можем отопить из-за буранов… — обращаясь к Пихтачеву, возмущался Степанов.
Тот демонстративно молчал. Они давно разошлись во взглядах на рудник, и Степанову не следует ждать от него поддержки. Замолчал и Виталий Петрович, поняв настроение Пихтачева.
«Не будь буранов, мы обеспечили бы рудник оборудованием, материалами, не говоря о продуктах, — думал Степанов, прохаживаясь из угла в угол холодного кабинета. — А сейчас будто назло получается: на стройке во всем, кроме снега, то и дело перебои, и кое-кто на этом играет. Пихтачев работает спустя рукава и посмеивается: «Хоть пень колотить, лишь бы день проводить».
На столе резко зазвонил телефон. Степанов снял трубку. Говорили с радиостанции.
— Меня вызывают? Управляющий трестом? Хорошо, передавайте его вопросы. Как идет декада повышенной добычи? Так… Закрыть все цеха и всех в шахту? Здорово придумали! Предупреждает о персональной ответственности? Очень оригинально! А теперь отвечайте. «План этого месяца выполним без штурма, на Миллионном наткнулись на обогащенные золотом пески, но их скоро отработаем. Сотый раз прошу трест помочь в завозе грузов, оборудования. Когда ждать поступления? Прошу вас приехать на Южный, ознакомиться на месте, оказать помощь. Наши радиоразговоры бесцельны: вы не знаете прииска. Жду ответа на мои вопросы».
Степанов долго стоял у телефона, но ответа от управляющего не последовало. В раздумье инженер положил трубку, устало опустился в кресло. Борьба на два фронта? Хватит ли сил? Степанов подышал на застывшие пальцы.
Пихтачев сидел на диване и наблюдал, как изо рта Виталия Петровича вслед за каждым словом вырывалось облачко пара. «Не жарко здесь… — ежась от холода, подумал он, неприязненно оглядывая и Степанова, и светлый кабинет. — Прав все-таки я, и трест против вашей дурацкой затеи. Народ послушался тебя и Рудакова, потому что вы умнее и ученее Пихтачева. Только скоро и меня, дурака, вспомнят. Голосовать резолюции легко, деньги артельные разбазарить тоже просто, а отгрохать рудник в сибирской тайге, да еще зимой, — потруднее. Бураны поправочку к вашей резолюции вносят, не в Крыму живем! Не послушали Пихтачева — сами и расхлебывайте». Ревнивое самолюбие все еще мучило Павла Алексеевича, мешало ему работать с обычным самозабвением. Он выжидал: а может, еще утрясется все?
— Я предлагал лошадей купить. Просмеяли и обозвали всяко-разно, — зло сказал он.
Виталий Петрович встрепенулся:
— Ты мне не о лошадях, а о горном цехе скажи… Заваливаем строительство горного цеха.
В кабинете стало как-то особенно тихо.
— Об этом раньше надо было думать, — вспыхнул Пихтачев, — когда планировали! Оборудование за тридевять земель, а мы стройку завели. Голыми руками… Плетью обуха не перешибешь. Понятно?
Степанов рывком отодвинул кресло и вышел из-за стола.
— Ты отлично знаешь, на что мы рассчитывали. Если бы не бураны…
— Бураны тоже надо планировать, — перебил Пихтачев. — Мы не в городе. Не первый год в тайге живем… — Он поднялся, красный от волнения, злой, готовый ко всему.
Автор романа «Инженер Северцев» — писатель, директор научно-исследовательского института, лауреат премии Совета Министров СССР, а также ВЦСПС и СП СССР, — посвятил это произведение тем, кого он знает на протяжении всей своей жизни, — геологам и горнякам Сибири. Актуальные проблемы научно-технического прогресса, задачи управления необычным производством — добычей цветных и редких металлов — определяют основное содержание романа.«Инженер Северцев» — вторая книга трилогии «Рудознатцы».
Этот роман завершает трилогию, посвященную жизни современных золотодобытчиков. В книге читатель встречается с знакомыми ему инженерами Северцевым и Степановым, узнает об их дальнейшей жизни и работе в горной промышленности, вместе с героями столкнется с проблемами производственными и личными.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.
На примере работы одного промышленного предприятия автор исследует такие негативные явления, как рвачество, приписки, стяжательство. В романе выставляются напоказ, высмеиваются и развенчиваются жизненные принципы и циничная философия разного рода деляг, должностных лиц, которые возвели злоупотребления в отлаженную систему личного обогащения за счет государства. В подходе к некоторым из вопросов, затронутых в романе, позиция автора представляется редакции спорной.
Сюжет книги составляет история любви двух молодых людей, но при этом ставятся серьезные нравственные проблемы. В частности, автор показывает, как в нашей жизни духовное начало в человеке главенствует над его эгоистическими, узко материальными интересами.
Его арестовали, судили и за участие в военной организации большевиков приговорили к восьми годам каторжных работ в Сибири. На юге России у него осталась любимая и любящая жена. В Нерчинске другая женщина заняла ее место… Рассказ впервые был опубликован в № 3 журнала «Сибирские огни» за 1922 г.
Маленький человечек Абрам Дроль продает мышеловки, яды для крыс и насекомых. И в жару и в холод он стоит возле перил каменной лестницы, по которой люди спешат по своим делам, и выкрикивает скрипучим, простуженным голосом одну и ту же фразу… Один из ранних рассказов Владимира Владко. Напечатан в газете "Харьковский пролетарий" в 1926 году.
Прозаика Вадима Чернова хорошо знают на Ставрополье, где вышло уже несколько его книг. В новый его сборник включены две повести, в которых автор правдиво рассказал о моряках-краболовах.
Содержание нового произведения писателя — увлекательная история большой семьи алтайских рабочих, каждый из которых в сложной борьбе пробивает дорогу в жизни. Не сразу героям романа удается найти себя, свою любовь, свое счастье. Судьба то разбрасывает их, то собирает вместе, и тогда крепнет семья старого кадрового рабочего Ивана Комракова, который, как горный алтайский кряж, возвышается над детьми, нашедшими свое призвание.
Роман Владимира Степаненко — о разведчиках новых месторождений нефти, природного газа и конденсата на севере Тюменской области, о «фантазерах», которые благодаря своей настойчивости и вере в успех выходят победителями в трудной борьбе за природные богатства нашей Родины. В центре — судьбы бригады мастера Кожевникова и экипажа вертолета Белова. Исследуя характеры первопроходцев, автор поднимает также важнейшие проблемы использования подземных недр.
Человек и современное промышленное производство — тема нового романа Е. Каплинской. Автор ставит перед своими героями наиболее острые проблемы нашего времени, которые они решают в соответствии с их мировоззрением, основанным на высоконравственной отношении к труду. Особую роль играет в романе образ Москвы, которая, постоянно меняясь, остается в сердцах старожилов символом добра, справедливости и трудолюбия.
О Великой Отечественной войне уже написано немало книг. И тем не менее роман Григория Коновалова «Истоки» нельзя читать без интереса. В нем писатель отвечает на вопросы, продолжающие и поныне волновать читателей, историков, социологов и военных деятелей во многих странах мира, как и почему мы победили.Главные герой романа — рабочая семья Крупновых, славящаяся своими револю-ционными и трудовыми традициями. Писатель показывает Крупновых в довоенном Сталинграде, на западной границе в трагическое утро нападения фашистов на нашу Родину, в битве под Москвой, в знаменитом сражении на Волге, в зале Тегеранской конференции.