В свободном полете - [8]

Сейчас было самое время нарушить приказ. Чарли скосил глаза вправо.

Кативший по посадочной полосе летательный аппарат был вовсе не стремительным «Хеллдайвером», а крошечным бипланом, который не распадался на части лишь чудом. Более позорную посадку невозможно было и вообразить. Чихая и стреляя черным дымом, машина хромала и виляла, роняя из мотора какие-то запчасти. Могло показаться, что она летала как в песне: «на клятве верности Революции». Наконец двигатель фыркнул в последний раз, и двухлопастной деревянный пропеллер замер. Если это была ЭРС, то жители Роузвилла что-то неправильно поняли. По фюзеляжу биплана шла надпись:

«АДСКИЕ АНГЕЛЫ ХЬЮЗА — ВЫСШИЙ ПИЛОТАЖ И ОБРАБОТКА ПОСЕВОВ (ДЕШЕВО)».

Курс «Распознавание силуэтов самолетов» не включал в себя это летающее недоразумение.

Никто ничего не понимал, но и рисковать никому не хотелось, поскольку если это действительно были революционные герои, малейший неверный шаг мог стать для провинившегося билетом на Аляску в один конец. Поэтому, когда из разболтанного аэроплана выбрались два пилота, военный оркестр заиграл последний по счету национальный гимн. Оба авиатора были в рваных летных кожанках и в промасленных штанах. Тот, что выглядел помоложе, выудил из-под переднего сиденья биплана гитару в футляре. Старший, которому на вид было лет пятьдесят с лишним, расстегнул куртку и, к едва сдерживаемому ужасу зрителей, принялся вытаскивать из внутреннего кармана бутылку. Не без труда справившись с этой задачей, он выдернул пробку зубами, после чего надолго и с удовольствием присосался к горлышку. Если не считать Мелвина Янделля, Чарли еще не приходилось видеть, чтобы кто-то публично распивал спиртные напитки — а о том, что в бутылке содержалось именно спиртное, Чарли не сомневался, — хотя потихоньку Сухой закон нарушали почти все.

Старый пилот передал бутылку товарищу, и в этот момент на красную ковровую дорожку ступила молоденькая девушка. Она шла приветствовать Эскадрилью Революционной Солидарности от имени благодарных жителей Роузвилла и несла букет цветов, оформленный в виде зажигательной бомбы в честь берлинской победы генерала Паттона.

Девушка не очень уверенно держалась на непривычных для нее высоких каблуках и покраснела как кумач, когда Мелвин Янделль выкрикнул что-то нецензурное насчет «техасских ножек». Это была Пэтси, сестра Пегги Сью. Несмотря на техасское происхождение, она, несомненно, являлась первой красавицей города, почему и была избрана в Комитет по встрече героев. Все привыкли видеть ее в шортах или в юбочке звеньевой, сейчас же на ней было модное розовое платье, стоявшее торчком от обилия крахмала. Юбка отходила от талии под углом девяносто градусов и загибалась к земле только фута через три. Прикинув, будет ли Пегги Сью года через три сложена так же, как Пэтси, Чарли ощутил, как его шея под галстуком краснеет и становится еще более потной. Ему оставалось лишь пытаться думать о председателе Капоне верхом на унитазе и надеяться, что мысленная невоздержанность не слишком растянет ширинку его идеально выглаженных шортов. Впрочем, как он понял позднее, в этот момент он вполне мог засунуть в них хоть Б-29 генерала Паттона, и никто не обратил бы внимания.

При приближении Пэтси закопченное лицо старого авиатора расцвело в желтозубой ухмылке. Он размотал то, что было когда-то белым летным шарфом, и небрежно повесил этот сомнительный предмет туалета на крыло своего аэроплана. Потом снял летный шлем и очки и встряхнул седой шевелюрой, которая сделала бы честь пещерному человеку.

Пэтси была так занята балансированием на высоких каблуках, заботясь лишь о том, как бы не опозориться, что даже не заметила, как мало соответствует внешность прилетевших описанию знаменитых героев. К тому же, заметил Чарли, она была без очков и, скорее всего, не видела даже, где кончается ковер, не говоря уже о том, чтобы разглядеть воздушного бандита, которому вручала цветочную бомбу.

Старый пьяница принял букет, хохотнул, швырнул цветы назад через плечо и сгреб Пэтси в охапку. Пока он покрывал ее лицо смачными поцелуями, его рука шарила в бесчисленных складках платья, нащупывая попку девушки. Социалистический герой безусловно не мог вести себя подобным образом — это был яркий пример сексуальной невоздержанности. Мелвин крикнул было «Ура!», но папаша цыкнул на него, и тот умолк.

Справа кто-то крикнул, чтобы вызвали патруль. Это оказался полковник Холл, сурово и решительно направлявшийся по красному ковру к самолету. Он подошел как раз в тот момент, когда старый пилот, по подсказке молодого, отпустил девушку. Пэтси сбросила неудобные туфли и припустила к трибуне босиком, вытирая на бегу губы тыльной стороной ладони. Она, наверное, поднялась в четыре утра, чтобы накраситься по всем правилам, а теперь все было испорчено.

Биплан остановился слишком далеко от Чарли, чтобы тот мог расслышать все, что говорилось, но суть он уловил. Полковник Холл потребовал, чтобы пилоты объяснили, кто они такие. Каким бы ни был их ответ, к ЭРС они явно не имели никакого отношения. Подоспевшему патрулю военной полиции было приказано арестовать нарушителей. Молодой пилот принялся извиняться, помогая себе красноречивыми жестами. У них кончилось горючее, и им необходимо было сесть хоть где-то. Полковник, желавший лишь поскорее уладить недоразумение, сменил гнев на милость и ограничился строгим предупреждением. Как знали все солдаты гарнизона, товарищ полковник Холл был тряпкой. Старый бандит, узнав, что легко отделался, радостно завопил и хлопнул командира сто девяносто четвертого по спине с такой силой, что у того затряслось брюхо. Потом бродяга предложил хлебнуть из бутылки одному из патрульных.