В свете луны - [4]

Губы Аннабель тронула улыбка, и сердце Ройса болезненно сжалось.

– Он был безнадежно болен и совсем потерял рассудок. Но иногда разум его прояснялся, – тихо сказала Аннабель.

Ощутив нечто среднее между сочувствием и изумлением, Ройс подмигнул девушке.

– Единственным утешением в горе является то, что есть товарищи по несчастью.

– Папа был слишком далек от реальности, не правда ли?

В глубине ее сумеречных карих глаз золотой искрой вспыхнула улыбка, буквально преобразив Аннабель, сделав ее настоящей красавицей. Ройс выпрямился, подумав, что должен отступить, пока все не зашло слишком далеко.

– Коль скоро вы с легкостью цитируете Сервантеса, мисс Холстон, уверен, что нам с вами будет о чем поговорить за обедом, – Ройс улыбнулся, беря девушку за руку. – А сейчас я хочу задать вам один вопрос.

Аннабель не отняла руку, но потупилась, когда он повел ее прочь из библиотеки, и Ройс был ей благодарен за это. Ройс предпочитал женщин с пышными формами, не очень застенчивых. Худенькие леди, чьи глаза отливали золотом, его не привлекали.

– Если не верите, что Пейтон Кинкейд блефует, почему добавили свои условия к соглашению?

– Надеюсь, Шекспира вы тоже читали, мистер Кинкейд? – спросила девушка, снова поставив Ройса в тупик.

Он кивнул.

– Вы знаете, какой сегодня день? – продолжала Аннабель.

В ее, казалось бы, лишенных смысла вопросах была своя система. Ройс подавил улыбку.

– Мартовские иды, – ответил он. – Вы экзаменуете меня, мисс Холстон. А помните ли вы, что произошло со стариной Юлием?[1]

В глазах девушки блеснуло золото.

– О, конечно. Я всегда хотела жить на пределе.

– Мисс Холстон, уверен, ваше желание сбудется.

Улыбка озарила лицо девушки, и у Ройса перехватило дыхание.

Карлайл встретил их, как только они вошли в гостиную, и тотчас вырвал руку сестры из руки Ройса. Он не мог взять в толк, почему она позволила ему это. Наверняка ее кожа саднит в том месте, где пальцы Ройса коснулись ее руки. Карлайл даже не попытался скрыть свою ненависть, гневно встретив взгляд холодных серых глаз Ройса. О, этот мерзавец умел скрывать свои эмоции.

Присутствующие в гостиной Джарвис и Пейтон были одеты соответственно случаю в элегантные черные сюртуки, белоснежные сорочки с жесткими накрахмаленными воротничками и шелковые галстуки. Карлайл же намеренно надел мундир. Тот самый, который сшила для него Аннабель всего два месяца назад. Сама же она, очевидно, надеясь произвести на Кинкейда впечатление, надела добротное коричневое платье из саржи вместо траурного наряда. Однако Карлайл сомневался, что Ройс Кинкейд заметил это.

На Ройсе были штаны из оленьей кожи, которые непристойно обтягивали его мускулистые бедра. Свободная замшевая блуза без воротника с расстегнутыми вверху пуговицами открывала загорелую грудь. Ройс представлял собой странную смесь индейца с пиратом и был греховно красив.

Карлайл бросил взгляд на Аннабель, в то время как сама она смотрела на Ройса. Казалось, она не осознавала, что ее превзошли, победили и перехитрили. У нее не было ни единого шанса вести игру на одном поле с пользующимся дурной репутацией Ройсом Кинкейдом, и Карлайл ничем не мог ей помочь.

Разве что убить подонка. Впрочем, эта мысль пришла ему в голову только сейчас.

Карлайл наблюдал, как Ройс занял единственное свободное место между мистером Джарвисом, сидевшим во главе стола, и Пейтоном, расположившимся напротив Аннабель. Ройс слегка отодвинул стул и положил ногу на ногу, приняв высокомерный вид. Место он выбрал весьма удачное. С одной стороны, он как бы не принимал участия в переговорах, с другой – имел возможность незаметно наблюдать за Аннабель и Пейтоном.

Джарвис дождался, пока Ройс займет свое место, и прокашлялся. Эта его привычка выводила Карлайла из себя.

– Четыре месяца назад мистер Пейтон Кинкейд и мистер Томас Холстон заключили соглашение, – начал Джарвис. – На момент заключения данного соглашения обе стороны находились в здравом уме, и соглашение было надлежащим образом подписано и заверено. Посему его можно считать вполне законным и налагающим определенные обязательства на лица, его подписавшие.

Раздражение Карлайла сменилось гневом, и он прервал говорившего.

– Это нам известно, мистер Джарвис. Меня интересует лишь одно – почему моя сестра попросила об этой встрече? Она вольна согласиться с предложенными условиями или же отказаться от них. Она мне ничего не рассказала, и я не понимаю, зачем мы собрались сегодня здесь. – Он повернулся к Пейтону Кинкейду: – Вы поставили мою сестру в безвыходное положение, мистер Кинкейд. Не могли бы вы попросить вашего адвоката перейти к сути дела, поскольку лично мне создавшаяся ситуация кажется просто оскорбительной.

Пейтон провел пальцем по набалдашнику трости, и его лицо осветила добрая улыбка.

– Аннабель поняла условия соглашения, но предложила внести в них некоторые изменения. Иными словами, вступить в дальнейшие переговоры, прежде чем примет окончательное решение. Поэтому ее положение нельзя считать безвыходным. Иначе мы не собрались бы здесь сегодня.

– Черт бы вас побрал! – Карлайл вскочил на ноги. – Вы просите ее продать себя дьяволу в человеческом обличье. И после этого утверждаете, что положение ее не безвыходно?