В Свете Истины. Послание Грааля. Том I - [35]

Наличие такого пьедестала вряд ли можно предполагать в медиуме или в бредущем на ощупь исследователе. И поэтому эксперименты эти по-прежнему бесцельны и опасны.

Очевидно также и то, что нечто действительно возвышенное не может приблизиться к медиуму, а тем более провещать через него вне присутствия высокоразвитой личности, очищающей все более или менее грубое. О материализациях Высшего Порядка тут не может быть и речи; всего менее, при излюбленных причудливых игрищах с постукиванием, передвиганием предметов и т. д. Пропасть слишком велика, чтобы перебросить мост через нее было простым делом.

Несмотря на присутствие медиума, все эти операции могут быть выполнены только теми потусторонними, кто еще очень тесно связан с материей. Если бы это возможно было иначе, то есть, если бы Высший Мир мог так легко вступать в связь с человечеством, Христу вовсе не нужно было становиться человеком; напротив, Он мог бы выполнить Свою Миссию, не принося Такой Жертвы.* Современный человек по своему душевному развитию бесспорно не выше, чем это было при Земной Жизни Иисуса: поэтому нельзя и полагать, что связь со Светом теперь установить легче, чем это было в то время.

Поборники духовной науки теперь, правда, заявляют, что их первоочередная цель — это обнаружение потусторонней жизни, то есть продолжения жизни после земной смерти, и что — при господствующем ныне повсеместном скепсисе — они нуждаются для этого в очень сильном и мощном оружии, то есть осязаемых земных доказательствах, способных прорвать оборонительную линию противника.

Но и этот аргумент не извиняет, однако, продолжающейся легкомысленной игры с человеческими душами!

Кроме того, нет ни малейшей необходимости пытаться непременно убедить злонамеренных противников. Ведь известно, что они не поверили бы и в том случае, если к ним, чтобы возвестить Истину, явился Ангел прямо с Небес. После ухода Его они принялись бы утверждать, что здесь имела место массовая галлюцинация, а никакого Ангела и не было, или отделались бы какой-нибудь иной отговоркой. А если появится нечто или некто, остающиеся земными, то есть не исчезающие и не становящиеся незримыми — найдутся другие увертки; ибо не желающим верить в Потустороннее явления эти покажутся слишком земными.

Они не остановятся и перед тем, чтобы представить такое доказательство обманом, а человека — фантазером, фанатиком или таким же обманщиком. Будь все это слишком земным или чересчур небесным, они все равно найдут повод для критики и сомнения. А если уже совсем не будет иных аргументов, то просто забросают грязью, перейдут к более дерзким нападкам и не остановятся даже перед насилием.

Чтобы убедить таких, не стоит приносить жертвы! Еще менее — для множества так называемых приверженцев. Последние мнят в своем страшном высокомерии, что их в большинстве случаев несколько неясная и фантастическая вера в потустороннюю жизнь дает им право требовать чего-то определенного, чтобы за это, в свою очередь, нечто «увидеть» или «испытать». От своих руководителей они ждут потусторонних сигналов в награду за примерное поведение.

Претензии на нечто само собой разумеющееся, с которыми они носятся, как правило, просто смешны; равно, как и снисходительные ухмылки всезнаек, лишь демонстрирующие их полное невежество. Устраивать для этой толпы какие-то представления просто вредно; ведь они воображают себя столь всезнающими, что сочтут эксперименты эти не более, чем вполне заслуженным развлечением, в котором потусторонние должны играть роль актеров варьете.

Оставим же теперь в стороне крупномасштабные эксперименты, а обратимся к мелким, наподобие столоверчения. Они совсем не так безобидны, как кажется; напротив, в силу невероятной легкости их широкого распространения в них заключается очень серьезная опасность.

Предостеречь от этого следует каждого! Посвященным не остается ничего, как отвернуться в ужасе, увидев, с каким легкомыслием оперируют такими вещами. Какое множество приверженцев стремится продемонстрировать свои «знания» в широких кругах, способствуя распространению опытов со столоверчением; усмехаясь или с заговорщическим шепотом, чуть ли не играючи, проделывают они в семейном кругу эти экзерсисы с буквами и стаканом или другим вспомогательным инструментом, который при легком касании рукой скользит или тянется к различным буквам, из которых таким образом складываются слова.

Распространяясь с умопомрачительной скоростью, это приобрело характер светских развлечений; проделывается это все со смехом, глумлением, а порой и с приятно щекочущим содроганием.

Пожилые и молодые дамы просиживают целыми днями в семейном кругу у столика или в одиночестве перед нарисованными на картонке буквами; если удается, то рисуются буквы вполне определенного начертания; все это ради возбуждающего фантазию фокуса-покуса, в котором, впрочем, нет никакой нужды; ведь все вышло бы и без него, если у ставящего опыты индивидуума есть к этому хоть малейшая склонность. А таких множество!

Приверженцы современной духовной науки и руководители оккультных обществ приходят от этого в восторг; здесь и вправду, складываются слова и фразы, о которых исполнитель ни сознательно, ни неосознанно даже и не помышлял. Все это призвано убедить, увеличивая тем самым ряды приверженцев «оккультного».