В страну Восточную придя… - [6]

И вот, двадцатого июня шестидесятого года военный транспорт "Маньчжур" под командованием капитан-лейтенанта Шефнера в три часа пополудни вошел в бухту Золотой Рог. Туман рассеялся и взорам моряков открылась великолепная просторная бухта с изумрудными от зелени отлогими берегами, с густым строевым лесом, полным дичи, со звонкими речушками,сбегающими с невысоких окрестных сопок… Моряки доставили на шлюпках на берег тридцать человек солдат с командиром прапорщиком Комаровым, шанцевый инструмент, бревна и доски, заготовленные еще в Николаевске для постройки жилья. Ступив в густые береговые заросли, кто-то заметил странное рыжее животное и громким криком оповестил об этом товарищей. Страх, к счастью, оказались напрасными, это был не тигр, а любопытный пугливый дикий козел. Тигры, впрочем, и до сего времени частенько навещают город, любят они полакомиться собачками. А в бухту каждый год заплывает кит, – добавил он, заметив округлившиеся от изумления и радостного восторга глаза мальчишек.

Господин Маковский рассказывал живо, увлекательно, обращался к крестьянам-переселенцам и солдатам-новобранцам подчеркнуто уважительно и они платили ему молчаливой благодарностью и симпатией, которую переносили уже на дальние земли, освобождаясь внутренне от неясного страха перед томившей неизвестностью.

– Установив границу с Китаем, Россия была крайне заинтересована как можно скорее заселить вновь приобретенные земли, и чтобы укрепить там нашу государственность, и чтобы возникли села и казачьи станицы с обильным населением, чтобы земли обрабатывались и производили достаточно продуктов не только для быстро растущего населения, но и для войск, охраняющих восточные рубежи гигантской нашей империи, да и для вывоза на обмен товарами иных стран. К тому же существует и постоянная необходимость в скорейшем развитии Владивостока как береговой базы Сибирской военной флотилии, крупного военного и торгового порта. Грузы для всего Дальнего Востока удобнее и дешевле завозить морем, а для этого нужно строить порт с причальными стенками, судоремонтными мастерскими, сухими доками, пакгаузами для хранения грузов, и позаботиться о населении, которое и станет строить город с его домами и улицами, заводами и фабриками, складами и мастерскими; трудолюбиво начнет производить тысячи и тысячи вещей, без которых жизнь современного человека с его неутолимой жаждой деятельности и привычкой к определенному комфорту просто невозможна. Ощущая настоятельную необходимость заселения обширного края, военный губернатор Приморской области решил водворять в южные ее районы отслуживших срок военной службы солдат и отбывших наказание ссыльных. Уже в сентябре шестидесятого года из Николаевска в залив Святой Ольги были направлены четверо мужчин и три женщины из числа ссыльных и водворены на жительство в поселке Новинка, в полуторах верст от военного поста. Через год к ним присоединились еще четыре семейства ссыльных, ранее отбывавших каторгу. Для обзаведения на новом месте и чтобы нацелить на крестьянский труд каждой семье выдали по лошади и корове, по две овцы, семена овощей и злаков, а так как на поселение прибыли они поздно, то их поставили на довольствие – мужчинам давали солдатский паек, а женщинам – половину… Но бывшие обитатели острогов оказались малоподходящим контингентом для долгого и упорного труда на необжитой земле, да и женщины, не венчанные со своими хозяевами, переходили от одного к другому и служили лишь яблоком раздора, а не основой хозяйства. Поселенцы не занимались сельским трудом, а перебивались случайными заработками в гавани. Не увенчалась успехом и попытка заселить край отслужившими срок воинской службы солдатами. Надежды возлагали на поселившихся в шестьдесят втором году близ Святой Ольги и основавших деревню Фудин на левом берегу реки Аввакумовки пятнадцать солдат, но из них только четверо были женаты, а остальные бобыли, и хозяйство вести они не стали. Каждому поселенцу сразу вручили по сто тридцать рублей, но и этой суммы оказалось совершенно недостаточно для приобретения сельскохозяйственного инвентаря и продовольствия до первого урожая. Поэтому отслужившие солдаты занялись либо охотой, либо поисками случайных заработков в гавани.

Молодые солдаты веселыми издевками прошлись по своим неудачливым предшественникам и в своем озорстве даже несколько переусердствовали, от чего присутствовавшие женщины возмущенно зафыркали. Впрочем, батальонный командир, пожилой усатый подполковник, тут же призвал свое воинство к порядку.

– А отчего не попытались организовать вольное переселение? -поинтересовался морской офицер.

– В шестьдесят первом году в американских газетах, издаваемых на чешском языке, было напечатано письмо, в котором горячо расхваливались природные богатства Приамурского края. Автор письма выразил надежду, что русское правительство не откажет чехам в позволении колонизовать эти пустующие земли, поможет им материально на первоначальное обзаведение и разрешит сохранить управление в собственных селениях по обычаям поселенцев. В то время в Америке жило довольно много чехов и значительная часть их обратилась в русское посольство в Вашингтоне с просьбой о переезде в Южно-Уссурийский край. Ими были выбраны два делегата – издатели чешских газет Мрачек и Барто-Летовский, отважно пустившиеся через океан. В конце июля шестьдесят второго года на клипере '"Наездник" они прибыли во Владивосток, выбрали для предполагаемого заселения участок на берегу Уссурийского залива и подали прошение о выделении земель, но их условия не устроили Удельное ведомство русского правительства. А немного ранее, в апреле шестьдесят первого года Удельным ведомством в газетах было опубликовано сообщение о заселении Амурской области и Южно-Уссурийского края и сообщены правила для привлечения желающих поселиться. Вкратце эти правила сводились к следующему. Государство отводило будущим поселенцам по их избранию свободные участки казенной земли во временное владение или в полную собственность, в последнем случае с уплатой трех рублей за десятину земли. Селиться можно было как отдельными хозяйствами, так и целыми обществами, состоящими не менее чем из пятнадцати хозяйств. Земли для поселенцев не жалели – отводили по сто десятин на семью. К тому же поселенцы освобождались от отбывания рекрутской повинности в течении десяти наборов, и навсегда от подушных податей. Лишь по истечении двадцати лет, предусматривали правила, поселенцы будут обязаны платить государству поземельную подать, которая к тому времени будет установлена.