В стране наших внуков - [73]

Он решил суэазу же отправиться в дом культуры «УГ-6» комбината, в котором провел тот памятный вечер в кругу девушек-химиков. Там он, без сомнения, узнает, где найти Ольгу. Петя начал собираться, но уйти ему не удалось. В комнате для гостей его ожидал посетитель.

Когда Петя вошел в комнату, с кресла вскочил высокий юноша крепкого сложения и представился:

— Доминик Эрбан.

Пышущее здоровьем лицо, но вид такой несчастный! Синие невыспавшиеся глаза говорят о бессонных ночах, в первый момент это могло бы даже вызвать всякие подозрения, если бы глаза не глядели с такой мольбой!

Он долго жал Пете руку, говорил торопливо и заискивающе.

— Наконец я попал к вам! Вы моя последняя надежда! От вас зависит вся моя жизнь…

— Я не понимаю. Вероятно, это ошибка. С кем вы желали говорить?

— Да с вами же! — воскликнул юноша, назвавшийся Домиником Эрбаном. — С астроботаникой Петром Бернардом, с одним из «Девяти» — это ведь вы?

— Да, это я. Но почему от меня зависит вся ваша жизнь? Садитесь.

— Я вам все объясню — вы все поймете…

И юноша с жаром стал рассказывать о своей мечте попасть в числе «Девяти» на воздушный корабль, о том, чего он только ни предпринимал для достижения этого. Но пока все безрезультатно…

И тут Летя вспомнил: oн Действительно слышал о каком-то ненормальном, предпринимающем все нозможное и невозможное для того, чтобы проникнуть на «Путник». Говорили, что он разыскивает членов экипажа и на их частных квартирах упрашивает их, сулит бог весть что и в отчаянии даже грозит им застрелиться. Он был жупелом для знаменитых «Девяти». Одни предполагали, что у него мозги не в порядке, другие, напротив, утверждали, что это способный и отважный юноша, прекрасно знающий, чего он хочет. Им были понятны его настойчивое стремление и одержимость, они жалели, что не могут помочь ему…

— Вы напрасно надрываетесь! — сказал ему Петя откровенно. — И вообще, как вы себе все это представляете? Экипаж состоит из девяти человек — не может быть ни на одного больше, ни на одного меньше. Это нумерус клаузус…

— Еще бы мне не знать! Но инженер Покровский обещал, твердо обещал мне, я не решился бы ни на минуту выйти из дому, не рискнул бы попасться на глаза любому из уважаемых «Девяти», если бы у меня не было этого торжественного обещания…

— …что кто-нибудь из нас уступит вам свое место, так, что ли?

— Нет, не так! А что я обязательно пополню число «Девяти», если кто-нибудь или что-нибудь…

— Поэтому вы и пришли ко мне…

— Поэтому…

— Но почему именно я? — спросил Петя несколько раздраженно. — Почему не инженер Кирилофф, почему не Тимохин, почему не доктор Гуссон, почему не инженер Фогл, почему не Винаржицкий, почему не…

— У всех я уже был, — перебил его юноша, прежде чем Петя вспомнил имя следующего. — Вы девятый — после вас мне уже не к кому идти…

Петя был потрясен упорством этого маньяка, в котором отчаяние сочеталось с дерзостью.

— И вы рискнули бы заменить, скажем, Тимохина у атомных двигателей?

— Я немножко разбираюсь в этих вещах. Я обожаю моторчики всех видов, но больше всего те, которые питаются кашкой, посыпанной сахарной пудрой из урана. Но Тимохин даже говорить не стал, и я отправился к Кирилоффу…

— Как! — ужаснулся Петя. — Неужели вы решились беспокоить академика Кирилоффа — это же крупнейшая величина в научном мире, как вы можете разбираться в этих аппаратах, этих клетках головного мозга воздушного корабля?..

— Их устройство подробно описано в бюллетене звездоплавателей, кроме того, я видел их своими глазами в машинном отделении «Путника». Сам Кирилофф мне их показывал, они тем и гениальны, что ими так легко управлять. Кирилофф понял меня, признал, что со мной поступили несправедливо, утешал меня, обещал, что я полечу в следующий раз, но я не могу больше ждать, понимаете? Тогда меня послали к доктору Гуссону попытать счастья…

— Все солнца в туманности Конской Головы! — выругался Петя. — Это же наш корабельный врач! Если вы и разбираетесь немного в атомных двигателях, то тут придется иметь дело с моторчиками нашего тела — сердцем, легкими, желудком; их приводит в движение не жидкий кислород или озон, не какая-нибудь металлоутлеродная суспензия, а кровь, всем жидкостям жидкость! И вы решились бы заменить нашего доктора, который, кроме всего прочего, является также знаменитым астрохимиком?

— Уверяю вас, — перебил его юношa, — Я прошел через все, чтобы попасть к вам; я занимался два года у доктора Петерсеяа — сколько времени уже прошло с тех пор, как он вернулся на Землю. Я знаю все, что может произойти с человеческим организмом при любой температуре, давлении и излучении; я буду залечивать даже ваши шишки, когда вы перестанете ощущать вес и будете летать под потолок; я знаю ровно столько, сколько положено знать каждому специалисту по космомедицине на высоте от трехсот километров и выше. Умею пользоваться походной аптечкой на случай, если бы там с вами приключилась какая-нибудь земная неприятность, начиная с шума в ушах и кончая поносом…

— Хватит! — воскликнул Петя со злобным смехом. — Ничего мне больше не рассказывайте! Я могу себе представить, как вы бежали от Гуссона к Винаржицкому, потому что вы так же хорошо умеете стряпать, как и лечить, как измерять силу тяготения, обращаться с моторами, передатчиком и радиолокатором, — вы просто гений…