В стране наших внуков - [62]

Петя остановился, окруженный толпой, и начал говорить, как с кафедры:

— Жизнь в той или иной форме существует повсюду — ее ни жара не сожжет, ни мороз не одалит. Она только замирает и ждет, может быть, целые столетия, пока не наступит ее время. В пропастях на дне океанов обитают живые существа, споры бактерий достигают стратосферы. В кипящих гейзерах Камчатки прекрасно растут водоросли, сваренные споры некоторых растений оживают, попав в землю. Каптеев извлек из вечной мерзлоты рачка «хидоруса» и воскресил его. Рачок пролежал там несколько тысячелетий! Я могу состряпать у себь в лаборатории точь-в-точь такую же погоду, как на Марсе, ту же температуру, такое же давление — уверяю вас…

Он опустил руку в карман и из его глубины выудил несколько зерен кукурузы.

— Видите? Вот эти земные зерна я собрал у себя в лаборатории. Кто еще сомневается, что на Марсе нет жизни? Я покажу ему бактерии, выращенные в атмосфере, лишенной кислорода! И в ядах, и в нефти находятся такие маленькие шельмы…

Петя огляделся вокруг, улыбнулся с видом победителя и снова зашагал.

— Вы хотите сказать, что Марс населен только одними бактериями? усмехнулся омолодившийся профессор.

— Да ну вас с таким населением, — надменно заметила дамочка солидных пропорций с разлохмаченной прической; любопытство заставило ее подплыть к собравшимся. — Я не хотела бы очутиться там даже после смерти…

— А я не задумываясь полетела бы туда! — со вздохом произнесла девушка с античным узлом русых волос, державшая в руках нотную тетрадь. Она свернула ее в трубочку и мечтательно смотрела через нее на Петю. Сопровождающий девушку стройный кудрявый юноша с синими, словно стеклянными глазами уныло сказал: — Эта звезда не для поэтов! Что бы я там делал без рощ и лесов?

— А почему там не могут быть рощи и леса? — возразил Петя, ускоряя шаг. — Заросли можжевельника, карликовые сосны, белые полярные пихты и березы, доходящие человеку до плеча…

Высокий моряк рассмеялся: — По крайней мере не заблудитесь, голова у вас будет маячить над лесом…

— Мне не хотелось бы знать все заранее, — сказал Петя. — Может быть, ближе к экватору растут даже пальмы с огромными, как простыни, листьями или кактусы чудовищных форм, сморщенные, жадно улавливающие солнечный свет, с одной-единственной каплей воды, которую они берегут как самое драгоценное в жизни сокровище. Но только цвет у всей этой растительности не зеленый. Все живое вокруг синее, фиолетовое, сиреневое, лиловое…

Девушка с античным узлом на голове с упреком сказала поэту: — Вот видишь…

— Я и дома могу смотреть через цветные стеклышки, — улыбнулся поэт.

К собравшимся присоединилась еще одна девушка, быстро шагавшая по тротуару в противоположном направлении. По ее;.гордому лицу и нерешительной походке было видно, что ей не хочется идти с толпой. Но все так неудержимо двигались вперед, что она не устояла, и толпа увлекла ее за собой.

Девушка сразу же поняла, кто находится в середине, и смерила Петю пытливым взглядом серых глаз.

— Дело не в звезде, а в отваге! — сказала она неожиданно, присоединившись к толпе. Петя не обратил на нее внимания. Он остановился и увидел, что подбегают все новые и новые прохожие.

— Ну хватит! — воскликнул он. — Отпустите меня, голубчики, голубушки! Я хочу побыть один. Я прощаюсь с вами! До завтрашней встречи!

Он бросился бежать. Многие остановились в нерешительности, но несколько «верных» побежали за ним следом. Постепенно они отставали, омолодившийся профессор тоже оказался далеко позади.

— Еще один вопрос, только один! — кричал моряк, первым догнав Петю.

Петя замедлил шаг. И снова вокруг него собралась толпа людей, снова посыпались вопросы.

— А год — сколько он там продолжается?

— Примерно два наших года…

— Значит, если вы проведете на Марсе один год, вы станете старше на один или на два года?

— Ну, ничего, — улыбнулся Петя. — На Земле я этот год снова отсчитаю ясно?

— А вы не боитесь, молодой человек, такого далекого путешествия? спросил его толстячок в просвечивающемся теннисном костюме и с ракеткой в руке. Он только что присоединился к собравшимся и сразу понял, что здесь происходит.

— Боюсь? — удивился Петя, словно услышав что-то неожиданное. — Об этом я совершенно забыл, иногда память изменяет мне. Может, потому, что нет времени и, верно, есть нечто более важное, чем страх, а если нет ничего другого, то хотя бы любопытство. Но я допускаю, что можно и бояться…

— Останьтесь здесь! — воскликнула вдруг девушка с русыми волосами, собранными в узел, подбежав как раз в эту минуту к Пете. — На этой земле неплохо живется. Здесь еще столько работы!

— Обязательно летите! — убеждал моряк. — Тут кто-нибудь вас заменит, а уж там заменить некем!

— Загляните и на другие звезды! Должна же там быть жизнь! — добавил поэт, прибежавший следом за девушкой. — Неужели солнечные лучи там светят впустую? Неужели мы сироты, покинутые в небесной бездне? Где-нибудь у нас должны быть браться и сестры! Поищите их!

— И привезите с собой какую-нибудь живую душу, чтобы показать нам, посмеивался моложавый старичок, который тоже не мог расстаться с Петей.

Казалось, начинается новая беседа, но Петя не дал себя спровоцировать. Чтобы больше не отвечать на вопросы, он стал снова пожимать и трясти всем руки.