В стране драконов и сказочных птиц - [42]
Самые красивые райские птицы получили названия в честь императоров, королей и князей. Но птица, чей хвост природа одариаа двухметровыми блестящими белыми перьями, получила скромное имя "Меиер". Эту райскую птицу открыл в 1939 году Фред Шоу Мейер.
Прошло еще три дня, прежде чем папуасы соорудили в кроне соседнего с токовым дерева укрытие, тщательно замаскировав его зелеными ветвями Легкая засидка, какую обычно строят для себя папуасы, нам не годилась. Туземцы берут с собой только лук и стрелы, а нам нужно было поднять наверх тяжеленное оборудование. Так что пришлось строить прочное сооружение. Кроме того, мы не могли подниматься на тридцатиметровую высоту по гладкому толстому стволу так, как это делают местные жители - зажав голыми ногами лиану вместо каната. Нужны были лестницы. Папуасы и занялись этой работой. На лестницы пошли десятиметровые бамбуковые жерди, а ступеньками служили толстые лианы.
Первую лестницу крепко привязали наверху к толстым ветвям. К концу ее нарастили вторую лестницу, а третья уже доставала до засидки. Все работы можно было производить только в полуденные часы, когда на токовом дереве не было ни одной райской птицы. Любая помеха во время тока надолго выводит птиц из строя.
Разумеется, еще с земли я использовал всякую возможность понаблюдать за поведением прекрасных птиц. Чем лучше узнаем мы их повадки, тем легче будет избежать ошибок во время съемок. Так, мы выяснили, что райские птицы - птахи ранние, они начинают токовать с первыми проблесками зари. 24 июля примерно за час до рассвета мы вышли из лагеря, чтобы попробовать провести первые съемки из за-сидки. Наш проводник-папуас шел впереди со слабеньким керосиновым фонарем. За ним следовали два носильщика с оборудованием и я с наиболее чувствительной аппаратурой, которую не доверял никому. С кустов капало, мокрая трава хлестала по ногам, так что вскоре все промокло насквозь - рубашка, брюки, теннисные туфли. Мы взяли с собой смену одежды и обуви, но решили переодеться в сухое лишь наверху, уже в укрытии. Для папуасов сменить одежду проще простого. Они прикрывают наготу спереди и сзади лишь свежими ветвями. Каждый день "новое платье" - это им ничего не стоит.
Была еще темная ночь, когда мы добрались до нашего дерева. Накануне я уже поднимался по трем лестницам, проверяя, достаточно ли хорошо замаскировано укрытие, не заметит ли чего подозрительного острый глаз птиц. Почти полчаса, пока мы устраивались наверху, прошло в темноте.
Нужно было приладить к камере телеобъектив и выверить его наводку на фокус по определенному месту на токовом дереве. Позднее, когда появятся птицы, из укрытия нельзя будет высунуть даже руку, чтобы убрать мешающий лист или ветку. Точно также следовало заранее точно рассчитать место установки микрофона. Записи голосов птиц были нам совершенно необходимы. Но если утренний ветерок даже слегка тронет микрофон какой-нибудь веточкой, получатся безобразные помехи. Мембрана микрофона должна быть направлена строго на токующую птицу, причем оставалось лишь надеяться, что птица прилетит на то же место, где она токовала утром накануне. Мы укрепили микрофон на ветке и замаскировали его зеленым платком.
Paradisea rudolphi, синяя райская птица, токует в сумеречном освещении нижнего яруса леса. Это выдающийся акробат. Кувыркаться на ветке для нее не составляет никакого труда. Повиснув вниз головой, она разворачивает сверкающий синий веер украшающих перьев. Такая демонстративная поза сопровождается редкими криками, которыми самец призывает самку.
Через четверть часа после того, как ушли наши помощники, первые проблески дня засветились в листве вершин деревьев, и мы услышали "тявканье" райских птиц. Они были еще на деревьях, где провели ночь, в нескольких сотнях метров от нас. Далеко разнеслось "бау-бау-бау", указывая, что птицы проснулись. Через 10 минут послышалось мощное хлопанье крыльев. Первый самец уселся метрах в двадцати прямо перед камерой. Так было и вчера утром, и это было как раз то, на что я надеялся. Мы боялись пошевелиться, еле-еле по миллиметру склоняясь головой к маленькой смотровой щели, чтобы разглядеть "божью птицу". Но не сумели ее найти - было еще слишком темно. К тому же, птицу, очевидно, заслоняла ветка. Мы слышали только ее громкий, звучный басовитый лай. Вскоре один за другим появились еще три или четыре самца и сели по другую сторону дерева.
Так как переход от ночи к дню в тропиках куда быстрее, чем в наших широтах, скоро мы смогли достаточно хорошо разглядеть райских птиц. Они были величиной с галку. Каждый самец занимал в вершине токового дерева косо направленную ветвь, посылая оттуда свои призывные крики. Каждый старался произвести наилучшее впечатление. Для этого и служили лающие звуки, сопровождаемые хлопаньем трепещущих крыльев. Между прочим птицы общипывали те немногие листья, которые еще оставались на облюбованных ими ветвях Они не хотели, чтобы листья загораживали их или мешали танцу. Это и нам было на руку.
Внезапно птиц охватило бешеное возбуждение. Они стремительно забегали по своим веткам вверх - вниз, их красные перья метались, вспыхивая, словно пламя. В быстром темпе повторялись глубокие поклоны, сопровождаемые бурными трелями. Распушенные перья трепетали, словно листья осины на ветру. Простенькая коричневая самка опустилась на вершину дерева и немного испуганно разглядывала бушующих женихов. Нерешительность самки усилила рвение самцов. Снова и снова метались они по веткам, окутанные покрывалом сверкающих перьев. Снова и снова повторяли свои гротескные поклоны с расправленными крыльями. Призывные знаки следовали в ускоряющемся ритме. Всего в 15 метрах от нас токовал совсем молодой самец. Ему было года три, не больше, так как длинные украшающие перья вырастают у райских птиц лишь на четвертый год жизни, к началу полового созревания. В сравнении с прекрасными женихами "дебютант" выглядел общипанной вороной, и было забавно следить, с каким пылом и рвением подражал он движениям и призывным крикам взрослых самцов. Он уже овладел сложным брачным ритуалом, но не имея брачного наряда, не произвел на самку благоприятного впечатления. Право выбора супруга и тут предоставлено даме, и разумеется, решает дело мужская красота. Мы видели это очень хорошо. Приглядевшись несколько минут к женихам, самка- соскочила на ветку выбранного ею самца. Надо сказать, что наши вкусы совпали - это был самый элегантный петушок с самыми длинными и роскошными перьями. Дрожащий от возбуждения жених только и ждал свидетельства любви дамы. Она выразила ее, очень медленно и кокетливо приблизившись к нему и нежно коснувшись его клюва. И получила ответный "поцелуй" красавца-кавалера. Это было вступлением к брачному танцу. Счастливый избранник, покачиваясь, мелкими шажками семенил по ветке взад - вперед, не удаляясь от своей невесты больше чем на два метра и стремительно возвращаясь, чтобы снова "поцеловаться". Вдруг на ветку к тому же самцу спустилась вторая самка. Хотя рядом еще четыре самца страстно молили о благосклонности, она была столь очарована красотой самого нарядного петуха, что не обращала на других никакого внимания. Она попыталась оттеснить соперницу, сперва нежно, а потом прямо-таки злобно дергая приглянувшегося самца сзади за трепещущие перья. Однако красавец остался к ней совершенно равнодушен. Две-три минуты он еще танцевал перед самкой, которая первой его выбрала, а затем тут же, на месте тока, произошло спаривание.