В стране чудес - [27]

напоминавшим луг английского парка, банановое дерево— вековой гигант с тысячью колонн-отростков — простирало над его прозрачными водами свои

огромные ветви, между которыми переплетавшиеся лианы образовали над самою водою нечто вроде большого цветущего гамака, устланного листьями

и мхом. Молодые люди, проникнув в зелень, тотчас увидали его и расположились в нем в то время, как Мали устроился на широкой площадке,

образованной переплетавшимися ветвями. Там же поставлены были корзины со змеями и остальными вещами. Скудно поужинав, путники наши развели костер и расположились на ночь.

Около полуночи Андре приснилось, что он находится на большом корабле, привезшем его в Калькутту. Ему казалось, что он испытывает качку

на койке в своей каюте и слышит сквозь стены рев морских волн. Судно приближается к порту, завтра войдут в Ганг, скоро он увидит отца и Берту.

Вдруг ужасный грохот разбудил его. Страшный ветер потрясал лес, дождь лил потоками, огонь потух, и в страшной темноте то и дело сверкали

необычайно сильные молнии.

— Тайфун! — вскричал Миана, просыпаясь.

— Циклон, — сказал Андре, — мы пропали!

Нужно пожить в Индии, чтобы понимать, сколько ужаса и отчаяния в слове циклон. Никакое бедствие не сравнится с этим ужасным атмосферическим явлением, против которого бессильна вся природа. Воздушный столб, в своем ужасающем быстром вращении, увлекает все за собой:

вековые деревья, каменные дома,— ничто не может сопротивляться ему. Жертвы циклона считаются ежегодно сотнями тысяч. В одной только Бенгальской области в 1837 году в одну ночь погибло 136 до миллиона жителей, а в 1876 году 500 тысяч жертв было уничтожено в одно мгновение этим страшным ураганом.

Теперь ураган разразился над Тераи. Багровые молнии наполняли светом и грохотом мрачный лес, а порывы ветра гнули гигантские деревья, как

соломинки.

Мали из своего более надежного убежища звал юношей к себе, но они тщетно пытались несколько раз последовать его совету. Нужно было перелезть через узкое, открытое пространство по ветви, которая соединяла гамак со стволом дерева, а ветер был настолько силен, что мог бы унести их. Тихий бассейн преобразился в бурное озеро, затопившее всю поляну и омывавшее низ дерева, спуститься с которого было поэтому невозможно.

Между тем, положение юношей становилось опасным. Ураган с такой силой тряс лиановую сетку, что она могла ежеминутно разорваться.

При беспрерывном свете молний они видели старого Мали в безопасности на его площадке, на расстоянии нескольких аршин от себя.

Вдруг молния охватила весь ствол дерева, грянул ужасный гром, за ним последовал какой-то треск, и юноши почувствовали, что ветвь их отделяется от дерева и падает. Бессознательно прижались они друг к другу и приготовились к смерти.

Но, к великому изумлению их, они не погрузились в воду, огромная ветвь вместе с лиановым мешком, как плот, быстро помчалась по бушующему ручью.

— Мали! Мали! — закричали в ужасе юноши.

Но ответа не было. Да никакой голос человеческий не мог быть слышен среди этой борьбы стихий.

Между тем, плот, на котором они сидели, стрелою мчался в глубину леса то по узким оврагам с деревьями по. сторонам, то через скалистые пороги. Так прошло несколько часов. Гроза утихла, тучи стали расходиться, и юноши увидели, что начинался рассвет. Первое, что увидал Миана, была его обезьяна Гануман, забившаяся в лианы. Он нежно обнял ее, и потом беспокойно взглянул на небо.

— Какое несчастье! — вскричал он.— Нас несет к югу.

— Значит, мы скоро будем вне Тераи.

— Нам нужно скорее остановить наш плот,— ответил Миана. — Как только мы будем близко к берегу, нам следует ухватиться за нависшие над

водою сучья, так мы можем выбраться на землю.

К несчастию, плот мчался посередине потока, и молодые люди в течение долгих часов напрасно пытались подойти к берегу. Наконец, гигантское

дерево, опрокинутое бурей поперек потока, преградило им путь, и юноши быстро выскочили на берег по этому импровизированному мосту, вне себя

от радости, что спаслись от страшной опасности.

— Что же будет с Мали? — вскричал Андре.

— Я видел,— сказал Миана,— что когда молния ударила в дерево, он свалился в поток. Должно быть, он утонул.

— Не поискать ли нам его?— заметил Андре.

— Ты думаешь?— ответил Миана.— Нужно два дня, чтобы пройти к тому месту, откуда нас унес поток... Мали советовал нам итти все к северо-западу, пока мы не придем в Муссури.

— Правда, — сказал Андре, — нам необходимо как можно скорее уйти отсюда. Но если я не ошибаюсь, Мали считал, что нам остается еще

шесть или восемь дней пути, ты же говоришь, что поток отнес нас еще на два дня, значит, теперь нам нужно итти, по меньшей мере, дней десять. Чем же мы будем жить все это время?

У нас нет даже муки, чтобы спечь себе чапати.

— Мой Гануман нам поможет. Обезьяны легко находят себе пищу в этих лесах. Да вот, смотри, он уже сидит на ветви и собирается что-то есть.

Быть может, он уж нашел для нас завтрак.

Молодые люди побежали к дереву, на котором сидел Гануман, это было дикое манговое дерево, покрытое плодами, если и не такими сочными,

как превосходное бомбейское манго, то все же очень вкусными.