В стиле «фьюжн» - [41]

Когда Арнольд возвратился и принес свой паспорт, милиционер внимательно ознакомился с документом и тщательно перенес в блокнот все его данные. Потом он долго составлял протокол, задавая множество неприятных, казалось, не относящихся к делу вопросов: «Не было ли у вас конфликтов с сослуживцами, соседями? Не получали ли вы в последнее время какие-нибудь странные письма? Не совершались ли ранее преступные действия в отношении вас, ваших близких, знакомых?»

Естественно, наиболее частым ответом было категоричное отрицание: «Никто мне не угрожал, ни с кем я не ссорился, никогда меня не задерживали, и вообще, человек я чрезвычайно мирный, спокойный!»

В это кошмарное утро единственным светлым моментом для Сухорукова, как ни странно, стало то, что Чернова так и не поймали. С милиционером по переговорному устройству связался его напарник и сообщил, что преступник словно сквозь землю провалился: ни на стройке, ни поблизости от Международного торгового центра никто не видел мокрого человека в синей майке. Это исключало дальнейшие дурацкие вопросы, а то и, не дай бог, очную ставку.

Оставшись один, Арнольд быстро принял душ, оделся и помчался в офис. По дороге его просто распирало от злости: время от времени он грязно ругался и стучал кулаком по ни в чем не повинному рулю. А один раз он даже проехал на красный свет, что на него было совсем не похоже.

В офисе Сухоруков прямиком направился в кабинет своего шефа. Секретарша попыталась его остановить, заявляя, что у Кисина находится главный бухгалтер и ей приказали никого туда не пускать и ни с кем не соединять по телефону, но это не возымело никакого действия.

Увидев помощника, Михаил Михайлович вначале нахмурился: он не любил, когда ему мешали. Однако он сразу понял, что произошло что-то экстраординарное и попросил бухгалтера зайти попозже.

Даже не сделав попытку присесть, Сухоруков заметался по кабинету начальника. Он все еще не мог справиться со своими чувствами.

— Не мельтеши! — рявкнул на него Кисин. — Сядь! И давай, говори, что случилось!

Только после этого Арнольд рухнул в кресло, обхватил голову руками и сказал:

— На меня сегодня рано утром напал этот чертов дизайнер, Чернов!

Новость потрясла Михаила Михайловича.

— Где?! — испуганно выдохнул он.

— В парке. Когда я побежал на зарядку. Сначала он чуть не утопил меня в канале, а потом затащил в кусты и бил ногами. Слава богу, подоспел милиционер и он убежал. Хотя… если вся эта история дойдет до нашего следователя…

— Что он от тебя хотел?

— Он догадался, что… — Арнольд сделал несколько круговых движений рукой, словно помогая себе высказать щекотливую мысль, — операцию по похищению танцовщиц мы провернули с вами вдвоем и требовал, чтобы я подтвердил это в суде. Или, по крайней мере, признался ему.

— У него есть какие-то доказательства?

— Фактически нет.

— А конкретнее?

— Чернов откуда-то узнал, что вы не выгнали меня после того, как он сказал вам, кому передал двести тысяч долларов. Хотя вроде бы должны были это сделать. Вот он и пришел к выводу, что мы придумали это вместе.

Кисин стал покрываться красными пятнами.

— Нет! — взбеленился он. — Все придумал ты сам, лично! От начала и до конца! И именно ты уговорил меня пуститься в эту авантюру!

Теперь уже и Сухоруков заиграл желваками, а его глаза превратились в щелочки.

— Разве все это я делал для себя?! — зло, сквозь сжатые зубы, спросил он. — Я пытался помочь вам решить ваши финансовые проблемы!

— Спасибо за такую помощь! — не вставая из-за стола, изобразил поклон Кисин.

— Я знал, что вы человек неблагодарный, но всему должен быть предел!

Михаил Михайлович так стукнул кулаком по столу, что стоявшие сверху письменный прибор, пепельница, часы дружно подпрыгнули. Теперь он стал даже не красным, а каким-то фиолетовым.

— Ах ты, сукин сын! — заорал он. — Как ты со мной разговариваешь?! На кого голос повышаешь?! Забыл, кто тебя вытащил из грязи, приблизил к себе?! Кто купил тебе квартиру, кто дал долю в бизнесе?!

— Но вы этот бизнес теперь едва и не погубили! — огрызнулся Сухоруков. — Своими дурацкими расходами! Зачем вы купили галерею дорогих бутиков?! Зачем вбухали деньги в кинотеатр?! От этого одни убытки! Да еще какие! Вот во что вылилось ваше желание «вращаться»!

— Молчать! Я сейчас вырву твой поганый язык! Нашел кого учить!

Чтобы отдышаться, Кисин встал, подошел к бару и налил себе стакан минеральной воды. Он пил мелкими глотками, пытаясь избавиться от кома, перекрывшего ему горло. Но ощущение удушья не проходило.

— Ну, хорошо! — после паузы сказал Арнольд. — Эмоции мы выплеснули, а теперь давайте говорить о деле. Так вот, я знаю, как окончательно закрыть вопрос.

— Как?

— Надо… убрать Чернова!

Кисин испуганно отклонился назад, поморщился, словно от дурного запаха, испуганно замахал руками:

— Даже слышать об этом не хочу!

— Это лучший вариант! — почти по слогам произнес Сухоруков, в упор глядя на начальника. — Если дизайнер исчезнет, в буквальном смысле этого слова, то с собой он унесет и все тайны. У милиции не будет основания развивать следствие в других направлениях. Она сосредоточится на поиске Чернова, ведь у него найдена подставка.