В степях донских - [67]

Пришлось еще раз побеспокоить белогвардейца: подняли его, связали руки и отправили на берег Дона, к переправе.

Штаб тоже не пришлось искать долго. Он располагался в степном казачьем хуторе, в одном из больших домов. Еще издали заметили в нем огонек. Дом окружали со всеми предосторожностями и, без шума сняв часовых, ворвались в помещение.

— Руки вверх! — гаркнули разом на сидевшего за бумагами пожилого полковника. Он скорее возмущенно, чем испуганно поднял выцветшие, подслеповатые глаза с выпуклым пенсне, оглядел направленные на него и сидевших рядом штабных офицеров револьверы и винтовки. Наконец совершенно спокойно спросил:

— Что все это значит?

— Руки, руки поднимай! — повторил ему Петушков и сунул в лицо наган. Полковник вспылил:

— Довольно! Хватит шуток! Или я прикажу обезоружить и высечь! — Потом примирительно продолжал: — Я полковник Дукмасов. С кем имею честь говорить? По всему видно — вы из прибывшего корпуса кубанских казаков. Ждали, ждали вас, голубчики. Только к чему это дикое вступление?

И вдруг сжался в комок, бросил руку на кобуру револьвера, судорожно пытаясь вырвать его, но Петушков опередил — выстрелил в непослушного старика.

Офицеров обезоружили, связали и отправили к переправе, где ходил паром.

С рассветом, выполнив задачу, вернулись на берег. Сюда уже пригнали пленных, доставили несколько захваченных пушек, ящики со снарядами. В штабе Мамонтова, узнав о случившемся, подняли по всему фронту тревогу. Вспыхнула беспорядочная стрельба. К месту, где переправлялась группа Петушкова, бросились сотни три казаков, стреляя на ходу. Их сдерживали залегшие на берегу красноармейцы.

Переправив людей, коней, мы собирались погрузить на паром трофеи: пушки, пулеметы, снаряды. Однако загоревшийся вокруг бой помешал этому. Пришлось паром, нагруженный трофеями, затопить на середине Дона. А жаль, мы так нуждались в боеприпасах.

Части Донской белоказачьей армии несли огромные потери. 15 октября в районе Сарепты была разгромлена их южная группа.

Но и на этот раз Краснов и его приспешники не отказались от планов захвата Царицына. К местам боев атаман снова подтянул значительные силы и 16 октября занял Воропоново.

В районе Светлого Яра через Волгу переправился батальон белоказаков, чтобы нарушить сообщение Царицына по реке с Астраханью. На воропоново-царицынском направлении две конные и одна пехотная дивизии заняли населенные пункты Вертячий, Россошанский, Басаргино. И как только это произошло, командующий белоказачьей армией генерал Денисов сразу же отдал приказ другим частям немедленно начать наступление для развития успеха.

Огромные массы белых хлынули на Бекетовку, Сарепту, Чапурники, вышли к правому берегу реки Червленной, захватили хутора Иваново, Малые Чапурники.

Наши части, изматывая врага, медленно отходили к городу. Но командование 10-й армии и фронта вовсе не собиралось сдавать Царицын белоказакам. Штаб армии отправил далеко на север все переправочные средства: лодки, баржи, плоты, находившиеся в районе города. Каждый боец должен был осознать неумолимое требование командования: отстоять Царицын, разгромить озверелого врага. Командующий армией К. Е. Ворошилов предупредил начальника участка Н. Харченко,  комдива Мухоперца, командиров бригад Лобачева и Круглякова: с занимаемых позиций ни шагу назад.

К 15 октября наступательный порыв белых достиг наивысшего напряжения. Именно в этот день штаб армии получил сообщение о прорыве белоказаками фронта под Бекетовкой.

Вызвав к себе начальника формирования и обучения войск армии Николая Александровича Руднева, Ворошилов дает ему срочное задание: во что бы то ни стало восстановить положение. И Руднев спешит туда, где решается судьба Царицына. Он направляет на передний край всех, кто может носить оружие и стрелять из него: в бой идут работники штабов, красноармейцы из обозов, повара, раненые из полевого госпиталя.

В этот момент подбежавший белогвардеец совсем рядом разрядил карабин. Руднев получил смертельное ранение.

Его подхватили на руки, опустили на землю. Перевязали и хотели отправить немедленно в тыл, но Руднев решительно отказался.

Полежал несколько минут и, опираясь на руки товарищей, встал. Попросил помочь сесть в седло. Возражений, просьб, советов не слышал — им владела одна мысль: выполнить приказ, закрыть брешь на переднем крае.

Только после отражения атаки и ликвидации прорыва Николай Александрович слез с коня. Закусив до крови губы, направился к стоявшей поодаль пулеметной тачанке. Но силы изменили ему и, сделав несколько шагов, он рухнул у самых ее колес.

Посиневшие губы прошептали последние слова:

— Передайте Ворошилову... приказ выполнен.

16 октября Руднев умер.

А его товарищи по оружию продолжали дело, за которое отдал жизнь один из славных героев гражданской войны. Они сорвали очередную попытку врага сломить сопротивление защитников города в районе Бекетовки. Но атаки неприятеля еще продолжались. Он подошел к стенам города.

Как и в памятные дни августа, когда противник в первый раз ринулся на Царицын, 15 октября тревожно заревели заводские гудки. Их гул поднимал на ноги все живое, звал рабочих в окопы. И новые отряды бойцов, ощетинившись штыками, спешно занимали оборону на самых опасных направлениях.