В Средиземье бардак - [3]

— Какой мерзавец! — воскликнул хоббит, обнаружив в карманах только неоплаченные счета за подписку на порнографические журналы «Эльфийская лепота» и «Эльфини без бикини». При этом у него из кармана выпал заслюнявленный волшебный эльфийский химический карандаш с несмываемыми чернилами.

Друзья хоббита гномы тем временем исследовали карманы друзей эсесовца.

— Слушай, да ведь это же местный патруль, а вовсе не воины Олмера, — разочарованно заявил Торин, найдя в карманах у убитых удостоверения воинов королевства лучников.

— Точно, — глупо улыбнулся Малыш, найдя в кустах вход в сторожевую землянку.

— Ой, — сказал Фолко, и принялся виновато шаркать ножкой.

— Да, нехорошо как-то получилось, — подытожил Торин. — Но почему же они на нас напали?

— Ы-ы-ы, — неожиданно простонал верзила, когда хозяйственный хоббит выдернул стрелу у него из спины. — Как же мы не есть напасть на вас, если ви есть перерезать веревку с альпинистом. Это есть уже пятый альпинист на этой неделя, йа-йа. Министерство туризма крайне обеспокоено, натюрлих, — с этими словами верзила распростерся на земле и больше не отвечал ни на какие вопросы.

Торин обратил свое гневное лицо на хоббита.

— Кто тебя просил перерезать веревку? Ведь ежу понятно, если веревка натянута, значит на ней, что-нибудь висит.

— Или кто-нибудь, — встрял в разговор обычно неразговорчивый Малыш.

— Только полный придурок мог так безответственно поступить, продолжал бушевать Торин. — И когда ты только успеваешь всякие гадости проворачивать. А если бы это был не альпинист, а тонна кирпичей?

— Или дерьма, — вновь встрял Маленький гном.

— А ты заткнись! — одновременно отозвались Фолко и Торин. — Твоей тупой башке, уж точно все равно, кирпич на нее свалится или дерьмо.

Малыш обиженно засопел. Ему вдруг вспомнилось детство, когда его выгнали из гномьей школы во втором классе за то, что он не сдал контрольную работу по кузнечному ремеслу. Дело тогда обстояло так. Суть работы заключалась в строительстве на пустом месте кузни, после чего на глазах у приемной комиссии надо было отковать пару клинков на время. Маленький гном пропил все ассигнования на покупку кирпичей, и чтобы скрыть недостачу, сделал прямо-таки иезуитский финт, приобретя в долг тонну сухого удобрения, в обыкновении называемого спрессованным орочьим пометом. Учитывая, что удобрения спрессованы, были в форме кирпичей, маленькому Строри оставалось лишь покрасить их в жизненно желтый цвет. Что творилось, потом на сдаче контрольной невозможно описать. Кузня Малыша выглядела лучше всех, сияя желтизной и он, чуть было не получил оценку автоматом только за опрятный вид сооружения. На глазах экзаменаторов, стены кузни вдруг начали плавиться и неистово чадить таким зловонием, что в один миг ужасный запах въелся в экзаменаторов и экзаменуемых так, что от них потом еще недели три шарахались, зажимая носы. И как потом Малыш не доказывал во всех школьных инстанциях, предъявляя два выкованных в говняной кузне клинка, что задание он выполнил и клинок рассекает кирпичи одним взмахом, ничего не добился. А его клинки, закаленные в дерьме, получившие грозные имена «казадгнида» и «бардукзажми» («вонища» и «зажми нос, перед тем как умереть»), были переплавлены в столовые приборы (вилки, ложки и ножи) и проданы оркам через посредников-перекупщиков.

— Надо уходить отсюда подальше, а то придет смена, и нам припомнят и альпинистов и патруль. А так, ничего не найдут и спишут все на Олмера, — внес дельное предложение хоббит и, достав из своего рюкзачка баллончик с краской, написал большими буквами около входа в землянку «Здесь был Олмер».

— Наш мохноногий друг прав, — Надо делать ласты пока из нас не сделали бурито с соусом гуакомоле, — согласился с Фолко Торин.

— Жрать хочу, — заявил маленький гном и принялся хозяйничать в сторожевой землянке.

Торин и Фолко переглянулись. Погоня за Олмером с Малышом-обжорой обещала быть долгой. После некоторого размышления, хоббит тоже решил быстро перекусить и, пока Малыш хозяйничал в кухне внутри землянки, Фолко похозяйничал в рюкзачке Малыша.

— Кто схавал мою половинку курицы? — заорал Малыш, обнаружив пропажу спустя полчаса после того, как обожрал кухню патруля. — И десяток яиц, я их с неделю назад в одной деревушке вместе с курицей захватил.

— Так вот из-за кого нас выгнали с ночлега и надавали тумаков, — заорал Торин.

— Точнее будет сказать, попытались надавать, а потом вы вместе с Малышом разнесли деревушку по бревнышку, — глубокомысленно изрек хоббит. — Так что вернее будет сказать, вот из-за кого мы разгромили деревушку.

Малыш стыдливо потупился. Фолко, воспользовавшись этим, смахнул остатки яичной скорлупы со своих колен и, отбежав от кучи скорлупы и куриных костей подальше, принялся насвистывать какую-то неприличную хоббитскую песенку. Опомнившись от столбняка, Малыш быстро узрел следы пропажи на земле и подозрительно покосился на своих попутчиков, после чего принялся походной линейкой измерять расстояние от кучки до Фолко, а затем до Торина.

— Шерлок Холмс хренов, — заорал Фолко, пятясь задом, после того, как расстояние до него оказалось на два сантиметра короче. Это все верзила, которого я завалил, он еще перед смертью что-то чавкал и грыз. Маленький гном огляделся и измерил расстояние до верзилы. Тот действительно лежал в трех сантиметрах от рюкзачка. Разъярившись, Малыш схватил подлого вора за шкирку и, покрутив своим могучим запястьем, зашвырнул того в пропасть. Верзила в полете неожиданно пришел в сознание и его громкий крик, переходящий в глухой шлепок, окончательно развеял подозрения Малыша в отношении хоббита.