В снежных горах Непала - [20]

Приготовленное на скорую руку кушанье показалось ей очень вкусным, а лепёшки, извлечённые из шкафчика и завёрнутые в чистую тряпицу, хотя и были немного зачерствевшими, но не шли ни в какое сравнение с теми задубевшими от мороза, которые ей приходилось есть с момента ухода из Кагбени. А может быть всё дело было в том, что Маша вдруг поняла, что экспедиция, наконец-то, добралась до таинственной Солу Кхумбу, и хотя её спутники пострадали в лавине, но все они, к счастью, живы, напротив неё сидит, как не удивительно, настоящий оборотень, который к тому же является врачом. Вот уж в это она никак не могла поверить. Пока ели, Сантош рассказал, что профессор и Вольдемар находятся у его деда, завтра они к ним сходят, а сегодня уже поздно. Маша задумалась о том, как же могло получиться, что житель затерянной в горах деревушки смог получить образование в Англии. Если не врёт, конечно.

А оборотень-врач с энтузиазмом выскреб остатки картошки куском лепёшки, громко отхлебнул чая из большой кружки и, развалившись на подушках, на которых они сидели, лениво сказал: — теперь можешь спрашивать. — Маша серьёзно посмотрела на него:

— расскажи мне о себе, Сантош.

* * *

Она хотела, чтобы Сантош рассказал ей о себе. Он заколебался, не зная, то ли рассказать всё, как есть, то ли ограничиться самыми общими сведениями. Более ста лет его предки скрывали свою вторую сущность. Жители деревни Солу Кхумбу свято хранили их тайну, потому что не раз снежные барсы-оборотни спасали их от неминуемой гибели, будь то грозящие голодом страшные неурожаи картофеля, кукурузы, пшеницы или ячменя в результате схода в долину лавин, селей, бурного разлива реки Гандаки и прочих катаклизмов или встреча кого-то из жителей с лавиной. Если над деревней маячила угроза голода — барсы отправлялись на охоту, и их добыча позволяла людям выжить. И только их чуткий нос был способен найти человека, погребённого под толстым слоем снега.

Он смотрел на женщину, в её внимательные серьёзные глаза и клял себя за неудачную шутку. Он, как мальчишка, прихвастнул своей высокой кастой, забыв, что для иностранцев кастовое разделение выглядит чуждо и дико. Его мать давно к этому привыкла, но и сейчас невозможность принимать женщин из касты шудра — неприкасаемых, в клинике отца вызывало у неё бурное негодование.

Отец рассказывал ему, как тридцать два года назад он привёз в Непал юную русскую жену. Как нарушала она все мыслимые и немыслимые традиции, как ужасалась и удивлялась всему, с чем сталкивалась в обыденной жизни.

Прошли годы, и теперь отец, Джайя Пракаш Малла, известный на весь Непал хирург и владелец самого крупного госпиталя Катманду сквозь пальцы смотрит на немудрёные хитрости жены, врача-гинеколога, время от времени устраивающей тайные вылазки в бедняцкие кварталы. Она даже, украдкой от мужа, арендовала небольшой домик на окраине столицы, переоборудовав его в гинекологический кабинет, где и вела бесплатные приёмы беременных женщин — жён сапожников, ткачей, жестянщиков, зеленщиков и прочих, зачисленных от рождения в низшие касты и не имеющих возможности пользоваться услугами врачей. Конечно же, это не было для Джайи тайной. Бедняки боготворили госпожу Гали Пракаш Малла и, несмотря на беспокойство мужа, в кварталах бедняков она чувствовала себя совершенно спокойно.

Так и не решив, о чём можно рассказать нечаянно спасённой им женщине, он осторожно сказал: — что же, завтра я познакомлю тебя с моим дедом, Ари Пракаш Малла. Он всю жизнь живёт в Солу Кхумбу и даже был её колдуном. У него находятся твои спутники, думаю, они уже чувствуют себя гораздо лучше.

Она помялась: — Сантош, я до сих пор не верю, что ты можешь превращаться в эдакую зверюгу. Как это возможно? — Маша увидела на его лице ироническую усмешку и торопливо добавила: — нет, я понимаю, именно в зверином обличье ты меня спас, но как происходит твоё превращение? Тебе не больно?

Сантош вздохнул, внимательно глядя ей в глаза: — Маша, нас свёл несчастный случай, иначе ты бы никогда не узнала обо мне. Наш род, род оборотней-ирбисов, существует очень давно, несколько столетий. Сейчас в живых нас только трое: мой дед, мой дядя и я. Дед и дядя живут здесь, в Солу Кхумбу, а я — в Катманду. Я действительно учился в Англии, а сейчас работаю в госпитале отца. У меня довольно редко получается выкроить пару недель, чтобы съездить в горы и отдохнуть от людей. В этот раз, — он скривился, — не получилось. — Он поднял на неё глаза: — и скажи мне, какие дэвы надоумили вас искать именно Солу Кхумбу? Что, неужели не хватило экзотики поближе к цивилизации?

Маша опять обиделась: — Сантош, ты не понимаешь, ведь очень важно изучить быт, традиции и обычаи затерянного в Гималаях селения. Эти знания бесценны! Пройдут столетия, придут новые поколения, а жизнь людей в разные периоды времени всегда будет интересовать человечество! — Он с интересом рассматривал её. Её глаза воодушевлённо блистали, бледные щёки порозовели.

— А ведь она хорошенькая, — подумал Сантош, — и совсем не глупая туристка, ищущая приключений. Вспомнил, что его человеческой половине было неожиданно приятно ощущать вес её тела на спине. Представив, как она сидела на нём верхом, почувствовал, как прилила кровь и стало тесно в джинсах. — А как она держалась за его хвост! — он смешливо фыркнул. Маша запнулась, подозрительно на него посмотрела: