В штабе гвардейской дивизии - [18]

Возвращаясь на КП полка, я решил навестить хорошо мне знакомого командира 8-й роты лейтенанта М. Д. Комарова, который совсем недавно был еще офицером связи в оперативном отделении.

Вместе с комбатом капитаном П. С. Цукаловым мы разыскали Комарова. Нас быстро окружила группа офицеров батальона, посыпались вопросы. Молодой невысокий лейтенант спросил:

— Почему дивизии не приданы танки и не поддерживает авиация?

Я пояснил, что основные усилия сосредоточены на донбасском направлении, там есть все: и танковые войска, и авиация. Да и у противостоящего нам противника мало танков и авиации. Так что мы в равном положении.

Потом разговор зашел о важности взаимодействия и о взаимной выручке воинов. Я привел случай, имевший место в 60-м гвардейском полку, свидетелем которого стал.

Две роты одного батальона атаковали небольшое село, занятое противником, и были встречены сильным огнем. Первая рота залегла в ста метрах от крайних домов на открытой местности, вторая ускорила движение и быстро ворвалась в село, потеряв лишь трех человек раненными, ударила во фланг противнику, который вел огонь по первой роте, и захватила в плен немало вражеских солдат.

После разбора различных боевых ситуаций молодые офицеры батальона еще раз убедились, что сплоченность, крепкая дисциплина, решительность и согласованность действий удесятеряют силы воинского коллектива, а успех в бою достигается общими действиями всех родов войск и различных огневых средств.

Потом мы подробно разобрали, как лучше выполнить поставленную задачу.

Я вернулся на КП полка, когда был дан сигнал на артиллерийский налет. За ним подразделения полков начали атаку оборонительного рубежа противника. Передний край врага ощетинился огненными трассами. Впереди КП начали рваться снаряды. В небе повисли осветительные ракеты. Стало светло как днем.

— Красиво, — заметил стоящий рядом мой ординарец Одарюк.

— Со стороны-то красиво, да каково там наступающим гвардейцам? ответил я ему.

Вскоре стало известно, что атака на левом фланге полка началась успешно. Подразделения 2-го батальона майора Ф. А. Сыченко уничтожили противника в первой и во второй траншеях и стали заходить в тыл опорному узлу обороны врага в Евецкой-Николаевке.

Командир 1-го батальона капитан И. Я. Пелевин доложил, что противник сопротивляется ожесточенно, огонь ведет почти из всех огневых точек. Атака нашего батальона развития не получила.

Майор Вифлянцев приказал Пелевину продолжать сковывать противника с фронта, но на рожон не лезть, сохранять людей, а Сыченко — усилить натиск на противника с фланга и тыла.

Я связался по телефону с полковником Лимонтом и доложил обстановку. Тот сообщил, что 55-й гвардейский полк обходит Евецкую-Николаевку справа, а перед 00-м противник начал отходить, не оказывая серьезного сопротивления.

— Комдив требует от Вифлянцева быстрейшего разгрома противника в Евецкой-Николаевке, — заключил он.

Обдумав сложившуюся обстановку, я предложил Вифлянцеву использовать успех соседа слева, ввести в бой второй эшелон и во взаимодействии с 55-м полком окружить и уничтожить гарнизон врага в этом узле его обороны.

— Согласен с вами, — ответил Вифлянцев и решил ввести третий батальон в бой из-за правого фланга второго батальона, чтобы нанести удар с тыла по Евецкой-Николаевке, обеспечив действия огневым налетом всей артиллерии и минометов полка.

Я счел целесообразным сходить в батальон Цукалова, чтобы на месте поставить задачу и организовать ввод в бой.

— Согласен, — кивнул командир полка.

Исходный рубеж для ввода в бой и маршруты выхода к нему были выбраны еще засветло, поэтому батальон быстро без всяких осложнений вышел на назначенный рубеж.

На КНП второго батальона, в наспех вырытом окопе, Вифлянцев уточнил задачи подразделениям, согласовал взаимные действия и все вопросы обеспечения ввода в бой. Было около часа ночи, когда он подал сигнал на начало огневого налета.

Поддержанные огнем пулеметов, гвардейцы Цукалова дружно атаковали прикрытие противника и вскоре прорвались на западную окраину села, а подразделения второго батальона ворвались на юго-западную сторону. В это же время левофланговый батальон 55-го полка начал атаку села с северо-запада. Усилил нажим с фронта и батальон Пелевина.

Опасаясь полного окружения, противник начал отходить на запад, но уже было поздно. Гвардейцы атаковали врага с нескольких направлений. К утру с гарнизоном крупного узла сопротивления было покончено. Фашисты оставили на поле боя более двухсот человек убитыми, около 80 солдат и офицеров сдались в плен, и только небольшой группе удалось вырваться из окружения.

Радость победы была омрачена горьким событием. Когда мы с Вифлянцевым и Котоминым возвращались на КП полка, попали под артобстрел. Когда он прекратился, я увидел отброшенного взрывом Виталия Спиридоновича Вифлянцева. Он шел впереди нас и не успел вовремя лечь. Несколько тяжелых осколков попало в грудь и в голову. Мы тут же отнесли его на медпункт, откуда он был сразу же отправлен в медико-санитарный батальон дивизии. Однако рана оказалась смертельной.

Когда я по телефону доложил о случившемся генералу Тихонову, он очень расстроился.