В Школе Магии Зарежья - [136]

Сильная рука Ладмира держала меня все время падения с неизвестной высоты вкупе с лавиной ледяной жидкости. Я захлебнулась собственным визгом, затем водой. От удара о кипящий бурунами водный массив верх и низ, небо и земля перепутались местами. Мою ладонь с неистовой силой вытянуло из цепкого рукопожатия... А потом все перестало быть.

Я пришла в себя оттого, что кто-то насильно загонял мне воздух в легкие.

— Давай, Варя! Ты должна жить!

Я попробовала стукнуть нахала, но предательница-рука была раз в десять тяжелее обычного и даже не шевельнулась, только палец какой-то дернулся. Я выдохнула. В носу и в горле оказалась вода, которая хлынула то ли наружу, то ли внутрь нескончаемым потоком. Закашлялась, стараясь вдохнуть. С трудом открыла глаза, борясь со слабостью, овладевшей всем телом. Надо мной склонились три расплывчатые фигуры.

— Что? Где мы? — прокашляла я, с помощью рук, норовящих согнуться в локтях, принимая сидячее положение, зубы принялись выбивать неслышную дробь, холодная мокрая одежда липла к телу, но в глазах прояснилось.

— Вава, мы сбежали! — радостно просветил меня сияющий, как новенький медный самовар, Акимарх. Над его плечом светил тусклый светлячок, которого хватало ровно на то, чтобы различить лица нашего собрания.

— Мы выбрались наружу, река выходит на поверхность. Правда, сперва нас немного снесло по бурной стремнине. Тебя очень далеко отнесло течением. Если бы не Ладмир, который разыскал тебя...

Я очень долго смотрела в какие-то серьезные глаза Ладмира, то и дело открывая рот, чтобы что-то сказать, но не знала, как правильно адекватно обстоятельствам выразить благодарность, а потом сбилась и перевела взгляд. И действительно — рядом журчала не очень широкая речка с каменистым дном, окаймленная густо растущими деревьями и кустарниками. Парящая высоко в небе луна превращала грани предметов в серебро. Глядя на такой мирный пейзаж, даже не скажешь, с какого ужасного водопада она берет свое начало. Водопада?

— Откуда река в подземелье? — чувствуя себя маленьким карапузом, которого удивляет устройство мира, поразилась я вслух.

— Это не подземелье. Это гора, — раздался где-то над ухом голос Аэссиниэля. Он указал рукой и я действительно поняла, что в прорехе прямо убегающего от нас русла между деревьями вижу рядом возносящуюся ввысь основательную громадину — гору, густо поросшую доведенной ночной мглой до черноты зеленью, имеющей мохнатый профиль, у подножья и перемежающуюся ее темными островками по направлению к вершине. — Это только предгорье, река берет начало с ледника и осадков, выпадающих в горах.

— Откуда вы столько знаете? Такой умный, — впечатлилась я. Мокрый как курица, но величавый как петух, Аэссиниэль кашлянул:

— Мне доводилось здесь бывать раньше, сударыня Варвара.

А я даже прослушала его объяснение, потому что, наконец, окончательно пришла в себя и оглушенно по второму кругу осматривала окрестности. Лето... ЛЕТО?! В Зарежье весна, снег не стаял, а здесь лето? Мать честная, ГДЕ МЫ?

Часть 5. Дилемма.

Что же такое время? Если никто меня об этом

не спрашивает, я знаю, что такое время; если бы я

захотел объяснить спрашивающему — нет, не знаю.

Некто Аврелий Августин

...Казалось, что нам капут... Оказалось, что не казалось.

Из откровений анонимного богатыря

Костер одиноко горел в ночной мгле, которую скопидомы-деревья берегли и лелеяли под своими кронами, словно хрупкую девушку, испросившую приюта и убежища от погони. И перебирали листиками негодующе, когда какой-нибудь нахальный лучик пытливо пробирался в этот тайный схрон.

Да, луна до нас добиралась с трудом. По ходу продвижения разыскать в лесу безопасную полянку не удалось, берег был относительно опасен и обозреваем для потенциальных врагов, поэтому оттуда мы поспешили убраться, таясь, и поэтому по тауровому решению отложив разговоры на потом. Да и не было берега как такового — зеленолистые прихватывали необжитые территории с нахальством крестьян, выжигающих площади под земледелие.

Углубившись с пару верст вглубь мрачных дебрей, эльф выдал безумно храброе (и тут не поймешь — безумное или все-таки храброе) предложение разделиться и поискать укрытие. Я не на шутку перепугалась разъединяться непонятно где и довольно непочтительно объяснила, куда ему пойти с этим предложением. После чего с исключительной алогичностью заявила, что никого никуда не отпущу, покуда не настанет утро, и мы не сможем более конкретно определиться с местонахождением и направлением движения.

В этот момент мы как раз проходили под густыми кронами широких и высоких исполинов. Территорию каждое из деревьев охватывало приличную, отчего меж стволами обозначился уютный кружок пространства. Массивные корни гибкими змеиными спинами выгибали землю, но в середине был довольно удобный пятачок почвы, где при желании можно было развести огонь, не рискуя по неосторожности сжечь тут подчистую всю округу, или слишком явно выдать себя.

Обведя взглядом приглянувшуюся территорию, я непререкаемо плюхнулась на ближайший толстый корень и слабеньким голоском заявила, что, дескать, устала и дальше никуда не пойду.