В шатре бедуина - [28]

Она никогда не знала прежде такой нежности. Она чувствовала себя… другой. Рожденной заново.

Кэсси лежала, обессиленная, слишком усталая, чтобы шевелиться. Она не могла хотеть его в таком состоянии, но все равно желала его близости. Сквозь прикрытые глаза она наблюдала за тем, как он открывает новый презерватив. У этого мужчины много опыта. Что ж, хотя бы кто-то из них двоих знает, что делает. И все же она забеспокоилась, когда он встал на колени между ее ног. Она не могла себе представить, что познает наслаждение еще раз. Но блеск в его глазах невозможно было спутать с чем-то другим, и все его тело словно звенело от едва сдерживаемого желания.

— Я не уверена, что могу… — Даже говорить было трудно.

Амир склонился ближе и коснулся ее губ своими.

— Тебе не нужно ничего делать. Доверься мне.

Он толкнулся вперед, когда она обвила его руками, и одним плавным движением вошел в нее. Туда, где он и должен быть.

Амир начал двигаться в медленном ритме. Кэсси улыбнулась:

— Так хорошо.

— И мне.

Он поцеловал ее дрогнувшие веки, потом щеки, потом губы. Когда он провел языком по краешку ее рта, все ее тело содрогнулось. Кэсси широко распахнула глаза. Он накрыл ее грудь ладонью, погладил один сосок, и нега разлилась по всему ее телу.

— Ты знал, что делаешь. — Ее голос был хриплым.

Он одарил ее еще одним глубоким поцелуем.

— И ты все еще контролируешь ситуацию, — добавила она.

— А ты против? — Он выгнул черную бровь с дьявольским очарованием и сделал еще один сильный толчок.

Кэсси, прикусив губу, застонала. Каким-то образом она нашла в себе достаточно энергии, чтобы заговорить.

— Нет… — Ее руки легли на его ягодицы, упругие и округлые, и она скорректировала его движения. В результате у нее даже дыхание перехватило от взорвавшегося в ней фейерверка. Она подняла колени, чувствуя толчок внутри.

— Ты долго не вытерпишь.

Тогда она уступила желанию попробовать его на вкус. Склонив голову, она вонзила зубы в то местечко, где плечо переходило в шею. Дрожь сотрясла тело Амира, и его ритм стал жестче, острее. Кэсси даже расхотелось его дразнить. То, что начиналось как неспешная игра, внезапно подошло к стремительному завершению. Экстаз застал врасплох их обоих. Яркий, внезапный и сильный, и разделенный на двоих.

Амир! Его имя было криком восторга. Ликования и мольбы. Когда именно она закричала его имя, Кэсси не знала, но его имя было у нее в крови, в каждом спазме наслаждения и каждом выдохе. Словно она растворила его в себе, стала с ним единым не только телесно, но и на каком-то более глубоком уровне.

Забрезжил рассвет. Снаружи послышались обычные лагерные звуки: крики, звон сбруи. Амир вынырнул из самого глубокого и здорового сна, который только у него был. В объятиях у него покоилась самая удивительная женщина в мире. Она вся состояла из мягких округлостей, а не острых углов. Она была теплой, отзывчивой, и к ней можно на удивление быстро привыкнуть. Кэсси отнеслась к сексу с искренним энтузиазмом, словно это чудесный, новый мир, который стоит исследовать, а не поле боя, где можно обменять услуги на подарки или престиж. Они были равны. Она не просила ничего, кроме разделенного на двоих удовольствия. Было в ней что-то глубинно-честное. То, что зацепило его не только в физическом плане.

Тем не менее она спала. Неужели она и вправду так глубоко спит? В лагере было шумно, но она даже не шевельнулась. Может, она притворяется спящей, чтобы разбудить ее поцелуем?

Он и соблазнился. Взявшись за край покрывала, он стянул его с ее плеч и резко остановился. На простыне был кровавый мазок. Амир нахмурился. Откуда тут взялась кровь? Ни он, ни Кэсси не были ранены.

Он мог бы поклясться, что эта верхняя простыня вчера сползла ниже. Вроде как она была под бедрами Кэсси? Нет, быть того не могло. Существовало только одно объяснение. Кэсси поцарапала его ногтями.

Он улыбнулся. В возбужденной Кэсси было что-то дикое. Он не мог дождаться, когда же снова доведет ее до такого состояния. Прошлая ночь была бурной. Не зря же Кэсси впилась в него ногтями, а сколько раз они достигали апогея!

Она спала крепким сном, в отличие от предыдущих ночей, когда ее мог разбудить даже легкий шум. Он убрал руку с покрывала и манящего тепла ее тела.

Только с Кэсси Амир воздерживался от секса, хотя ему очень хотелось. После того, что между ними было, он знал, что она будет рада его прикосновению. Но он сдержался. Он получал какое-то странное удовлетворение оттого, что ставил потребности Кэсси выше собственных. Он отвел от ее лица непослушный локон. Глядя на нее, доверчиво свернувшуюся рядом, он ощутил неведомое ранее спокойствие. Впервые он почти пожалел, что жизнь сделала из него одиночку. О том, что у него никогда не было ни с кем близких отношений, а просто секс. На какое-то мгновение его охватило прежнее, детское желание принадлежать кому-то и заботиться об этом человеке. Это желание сделало его слабым, а ему нужно было возмужать, чтобы выжить. В его мире не было места подобной сентиментальности.

Он покачал головой, надеясь стряхнуть с себя сомнения. Да, он хотел жениться. Уже велись переговоры с идеальной кандидаткой. Но пусть даже невеста и обеспечит уют в его доме, в его жизни не будет любви. Не будет партнерства, основанного на взаимном влечении и эмоциях. Еще в детстве он узнал, что подобный брак будет непрочен. Он женится для обеспечения линии наследования. Ради стабильности своего народа. Чтобы поддержать престиж и репутацию своей династии после стольких скандалов. Его невеста была избрана за безупречную родословную, за причастность к одной из самых богатых, самых могущественных семей Тарахара, а также за красоту и послушание.