В сердце моря. Трагедия китобойного судна «Эссекс» - [4]

В Нантакете поневоле станешь суеверным. Здесь жизнью людей управляет непредсказуемая сила – море. Из-за постоянно меняющейся сетки отмелей, включая нантакетскую банку, расположенную прямо у входа в залив, даже просто подойти к острову или покинуть его становилось изматывающим делом, а зачастую и оканчивалось катастрофой. Особенно зимой, когда штормы крайне жестоки, крушения случались практически еженедельно. По всему острову встречались могилы безымянных моряков, выброшенных на берег бушующими волнами. Нантакет, что в переводе с языка коренных обитателей острова вампаноагов означает «далекий край», представлял собой песчаную насыпь, разрушаемую неумолимым океаном, и все его жители, даже те, что никогда не покидали острова, прекрасно знали, как безжалостно море.

Английские переселенцы, впервые прибывшие на остров в 1659 году, всегда помнили об опасностях моря. Они надеялись прожить свою жизнь не рыбаками, а фермерами и пастухами на этом зеленом, испещренном водоемами и лишенном хищников полумесяце. Но рост поголовья скота и увеличение численности фермерских хозяйств грозили превратить остров в продуваемую ветрами пустошь, и нантакетцам не оставалось ничего другого, кроме как обратить свои взоры к морю. Каждую осень сотни настоящих китов появлялись у южной оконечности острова и оставались там до весны. Названные «настоящими», потому что киты эти годились для промысла, они паслись в водах Нантакета, словно морской скот, цедя богатую пищей воду океана сквозь густые пластины китового уса в своих вечно ухмыляющихся ртах. Когда английские поселенцы в Кейп-Коде и на востоке Лонг-Айленда уже десятилетиями охотились на настоящих китов, в Нантакете еще никто не отваживался преследовать их на лодках. Они оставили китовый промысел в сезон китового дрейфа вампаноагам.

Где-то около 1690 года группа нантакетцев стояла на холме, глядя в океан, где киты играли друг с другом, выплескивая фонтаны воды. Один из наблюдателей кивнул на китов и на водную гладь за ними. «Там, – сказал он, – зеленые пастбища, где наши дети найдут себе пропитание». Словно во исполнение его пророчества, житель Кейп-Кода по имени Ихавод Педдок, привлеченный рассказами о Нантакетском треугольнике, прибыл на остров, чтоб научить его обитателей убивать китов.

Первые лодки были всего лишь двадцати футов длиной, и они отчаливали прямо с пляжей на южном побережье острова. Обычно экипаж вельбота состоял из пяти гребцов-вампаноагов и одного белого нантакетца на руле. Убив кита, они буксировали его к берегу, где снимали жир и варили из него китовое масло. К началу восемнадцатого века английские переселенцы создали систему долговой зависимости, что обеспечило им постоянный приток рабочей силы из племени вампаноагов. Без коренных обитателей острова, значительно превосходивших численностью белое население Нантакета 1720-х годов, остров никогда не смог бы превратиться в успешный китобойный порт.

В 1712 году капитан Хасси, курсируя в своей маленькой лодке вдоль нантакетского берега в поисках настоящих китов, был вынесен в море жестоким северным штормом. Отнесенный на многие мили в сторону, он заметил несколько китов неизвестной ему породы. Дыхательное отверстие этих китов было расположено не вертикально, как у настоящих китов, а смотрело вперед. Несмотря на сильный ветер и шторм, Хасси смог загарпунить и убить одного из этих гигантов. Его кровь и жир успокоили воды, словно библейские пророки. Это существо, как понял Хасси, было кашалотом, точно таким, какого вынесло на юго-западный берег острова всего несколькими годами ранее. Помимо того, что масло, получаемое из жира кашалота, лучше, чем масло настоящего кита, оно горит ярче и не коптит, в голове кашалота есть обширная полость, содержащая масло еще лучшего качества. Его называют спермацет, и черпать его можно, словно из бочки, не обрабатывая. (Спермацет был назван так из-за сильного сходства с семенной жидкостью.) Кашалот был быстрее и гораздо опаснее настоящих китов, но и стоил он гораздо дороже. Не имея других средств к существованию, нантакетцы посвятили себя одной цели – погоне за кашалотами – и вскоре превзошли своих собратьев-китобоев на материке и в Лонг-Айленде.

К 1760-му нантакетцы практически уничтожили местную популяцию китов. Но это уже не имело значения: к тому моменту нантакетцы увеличили число китобойных судов и снабдили их котлами, позволявшими топить жир прямо в открытом океане. Теперь, когда не было нужды так часто возвращаться в порт, чтобы сгружать громоздкую ворвань, их суда могли уходить на более дальнее расстояние. К началу Революции в Америке нантакетцы дошли до границ Полярного круга, до западных берегов Африки, до восточных берегов Южной Америки и до Фолклендских островов на юге.

В своем выступлении перед парламентом в 1775 году британский государственный деятель Эдмунд Берк рассматривал жителей острова как основателей новой Американской породы – «новейших людей», чей успех в китобойном промысле превзошел мощь всей Европы. Живя на острове, отдаленном от материка почти так же, как Англия отдалена от Франции, нантакетцы чувствовали себя особенными и лучшими людьми, привилегированными гражданами Британии – Ральф Уолдо Эмерсон назвал их «нантакетской нацией».