В садах чудес - [75]

А я подумал о том, что никогда прежде моя мать не говорила так красиво! И в этом я увидел влияние, воздействие Кларинды! Человек, очарованный ею, обнаруживал черты благородства, совершал неожиданно для самого себя странные поступки. Такова была она, наша Кларинда! Я искренне гордился ею и считал себя близким ей человеком, ведь ее любил мой брат!

Прошло какое-то время. Однажды отец вернулся домой огорченным и встревоженным.

— Сегодня в городе два случая лихорадки! У обоих больных тело покрыто пятнами, темными и горячими. Боюсь, не чума ли это?

— Должно быть, это какая-то чужеземная болезнь, — сказала мать. — Не проводили ли заболевшие много времени в порту?

— Ты права! Оба — купцы и то и дело ездят в порт за товаром!

— Ты и в самом деле полагаешь, что это чума? — мать испугалась.

— Полной уверенности у меня нет! Пока что обоих трясет лихорадка, пульс учащенный, сильный жар.

— И что ты сделал? — спросил я.

— Пустил кровь, — ответил отец. — Сейчас приготовлю микстуру и буду их поить.

— Дай бог, чтобы они поправились! — искренне пожелала мать.

В тот вечер я скоро позабыл об этом разговоре. На следующий день отец рано ушел из дома. Возвратился он позднее обычного. Позвал мать к себе в кабинет и запер дверь. Конечно, я знал, что подслушивать дурно, но подкрался к запертой двери и припал ухом к замочной скважине.

— Дело плохо! — говорил отец. — Один из тех двоих умер! Второму хуже! Первый умер, как мне кажется, от сильного поноса, который вызвал необычайную слабость. К моменту смерти темные пятна сошли, жар спал.

— Но, может быть, это случайная смерть? — предположила мать.

— Не думаю! В доме умершего, похоже, тоже не думают так!

— Но второй еще может поправиться!

Отец ничего не ответил.

Поздно ночью меня разбудил громкий стук в дверь. Я выбежал из своей комнаты, полуодетый. Встревоженная мать провожала отца. Чьи-то чужие слуги торопили его. Оказалось, жена одного из купцов, заболевших странной болезнью, тоже чувствовала себя плохо. Послали за моим отцом.

Мы с матерью не ложились, ждали его.

Отец воротился лишь под утро. Он был мрачен и встревожен более обычного.

— Умер второй больной. Его жена больна той же болезнью. Заразилась и служанка, — коротко бросил он матери и быстро прошел в лабораторию — готовить лекарство.

Глава 17

Через несколько дней стало ясно — город охвачен эпидемией. Заразная болезнь со смертельным исходом косила людей.

По настоянию матери наш старый слуга отвез меня в усадьбу, где жили Грегорио и Кларинда. В письме к ним мать писала об эпидемии, охватившей город, просила приютить меня и объясняла, что сама не приедет, поскольку не хочет оставлять отца. Прочитав это письмо, Кларинда и Грегорио немедленно отправились в город. Они отказались взять меня с собой, несмотря на все мои просьбы, и приказали слугам хорошенько присматривать за мной, чтобы я не сбежал в город.

В городе Кларинда и Грегорио тотчас взялись самоотверженно помогать отцу. Они вместе с отцом готовили лекарства, посещали больных, ухаживали за ними.

Особенно отличалась Кларинда. Она проявила удивительные способности и легко овладела многими тайнами лекарского ремесла. После мне рассказали, как выглядел наш город в те страшные дни. В порту горели костры. Черные столбы дыма поднимались к небу. Это значило, что город охвачен болезнью. Корабли не смели заходить в порт. Опустела рыночная площадь. Люди бежали из города, опасаясь заразы. В обезлюдевшие дома забирались шайки грабителей. Могильщики в черных балахонах с капюшонами подбирали на улицах трупы, сваливали в повозки и увозили на кладбище, где хоронили в общих могилах — огромных ямах, залитых известью.

Страшная болезнь не пощадила и нашего дома. В живых осталась лишь старая служанка да слуга, вместе со мной уехавший в усадьбу.

Когда я вернулся в город и вошел в дом, навстречу мне вышла Кларинда. Я обрадовался. Она одна не изменилась, осталась все такой же красивой и милой. Она не выглядела усталой или изможденной, но лицо ее было серьезным. Дом показался мне непривычно пустым. Кларинда спокойно взяла меня за руку и повела в комнаты. Мы с ней обошли дом. Не было ни прежних слуг и служанок, ни отца и матери, Грегорио я тоже не видел. Кларинда накрыла на стол. Мне было приятно обедать вдвоем с ней. Чувствуя себя взрослее, чем на самом деле, я немного робел. Когда мы поели и служанка убрала со стола, Кларинда немного посидела молча, затем спокойно сказала:

— Романо, отца и матери больше нет. Ты и Грегорио, вы остались одни. Будь внимателен к брату.

Кажется, она больше ничего не сказала, но у меня было ощущение, будто она произнесла длинную разумную речь. Когда я узнал о смерти отца и матери, мне захотелось плакать, но серьезность и спокойствие Кларинды не дали мне заплакать. Она говорила просто, не утешала меня, но почему-то слезы вдруг показались мне чем-то неестественным. Я печалился тихо. Я поднялся из-за стола и сказал Кларинде:

— Я должен побыть один.

Она кивнула.

Я долго сидел в своей комнате, вспоминал родителей, думал о брате, о том, как сложится моя жизнь. Меня больно кольнуло то, что Кларинда не упомянула о себе. Она сказала «ты и Грегорио». А разве она не с нами?