В руках врага - [14]

Вложения оказались фантастически выгодными, и ее состояние возрастало чуть ли не в геометрической прогрессии. Впрочем, тому имелись и иные причины. Как объяснял Уиллард, управляющий ее финансовыми делами, достигнув определенной точки, работающий капитал начинает увеличиваться чуть ли не сам по себе, почти без вмешательства человека. Возглавив компанию, Хонор начала вникать в сложные механизмы финансового управления, хотя до профессионализма и проницательности столь опытного финансиста, как Нефстайлер, ей было далеко.

Впрочем, проект на Грейсоне был задуман в первую очередь не ради извлечения прибыли, а для расширения безопасного жизненного пространства. Что, в свою очередь, позволило бы смягчить традиционные ограничения рождаемости.

Но теперь выходило что она – то есть, конечно, клан Нимица – вознамерилась включить в эту жесткую систему новый вид. Хонор понимала: жители Грейсона не сразу поймут, что их новыми соседями стали разумные существа, однако она надеялась, что для этого им потребуется по крайней мере не больше времени, чем мантикорцам. Здесь, на Грейсоне, и она, и Нимиц постоянно находились в центре внимания, так что люди едва ли могли долго игнорировать факт наличия у котов интеллекта. В Звездном Королевстве дело обстояло иначе: за исключением жителей Сфинкса, многие вообще никогда не видели древесных котов. К тому же великолепная приспособленность котов к исконной среде обитания позволяла воспринимать их как «часть природы», не задумываясь о том, что они способны мыслить. Пожалуй, непредвзятым грейсонцам воспринять котов как иную разумную расу будет даже легче, чем довольствующимся тем, что они «знают», мантикорцам.

Имелся, однако, и иной аспект: та же свежесть восприятия и непредвзятость позволяли людям с Грейсона легче понять, что, по существу, на их планету осуществляется вторжение. Разумеется, не враждебное, но все же, если вдуматься, вторжение.

Одной из основных обязанностей Хонор как землевладельца было осуществление контроля над соотношением численности населения и ресурсов жизнеобеспечения. В мрачные годы освоения планеты именно землевладельцу надлежало решать, кто из его людей должен умереть, если возможности лена не позволяли прокормить всех. К великой радости Хонор, нынче ей таких решений принимать не требовалось, однако Грейсон по-прежнему был вынужден ограничивать рост человеческой популяции возможностями природной среды. Что, надо думать, привело бы в восторг самых фанатичных «зеленых» со Старой Земли докосмической эпохи.

Следовательно, можно счесть положительным тот факт, что популяция древесных котов возрастает гораздо медленнее, чем можно было предположить, исходя из свойственной этому виду репродуктивной модели. Саманта родила четырех котят – обычное число. Как правило, древесная кошка рожает не чаще чем раз в восемь-десять стандартных лет. Учитывая, что средняя продолжительность жизни особи составляет около двухсот лет, причем плодовитость сохраняется на протяжении примерно ста пятидесяти, одна-единственная пара за время своей жизни могла произвести на свет множество потомков – но в реальности все обстояло иначе. Во всяком случае, рост численности котов стал бы заметным нескоро, что опять же представлялось существенным, поскольку на Грейсоне обоим видам предстояло сосуществовать в гораздо более тесном контакте, чем на покрытом бескрайними лесами Сфинксе. Здесь котам поневоле предстояло приспосабливаться к жизни в тесных человеческих анклавах, и Хонор не могла не задуматься о том, как скажутся эти условия на темпах приручения.

Так или иначе, на основании всего известного ей о котах Хонор с уверенностью делала вывод о том, что эти существа сумеют вписаться в грейсонский социум, обрести в нем свою нишу и сделаться полноправными, высоко ценимыми членами здешнего общества. Сейчас ей предстояло приступить к юридическому оформлению первой колонии, и в этом вопросе она, учитывая то, как гордятся жители Харрингтона «своим» Нимицем, особых затруднений не предвидела.

«Скорее всего, – подумала она, скрывая улыбку, – если люди и выскажут недовольство, то лишь тем, что котов к ним прибыло слишком мало.»

Бот приземлился аккуратно и мягко.

Встречавшие терпеливо дожидались за желтой заградительной линией, пока пилот пришвартовался и дезактивировал антигравитационную установку. Затем люк бесшумно открылся. В других обстоятельствах оркестр в тот же миг грянул бы «Гимн землевладельцев», однако леди Харрингтон строго приказала на сей раз обойтись без музыки. Церемониал таким образом изменился: первыми, едва у трапа зажегся разрешающий зеленый сигнал, ей навстречу двинулись Говард Клинкскейлс и Кэтрин Мэйхью, старшие по рангу из грейсонцев, за ними – представлявший Мантикору граф Белой Гавани, а следом – доверенная служанка Хонор Миранда Лафолле.

На плече леди Харрингтон, как и следовало ожидать, восседал древесный кот. Удивило (и обрадовало) Александера то, что она была в мундире не грейсонского космофлота, а Королевского Флота Мантикоры. С одобрением прищурив глаза, адмирал отметил: когда он видел ее в этой униформе последний раз, ворот украшала всего одна золотая планета, а на обшлагах отливали золотом четыре полоски капитана первого ранга. Теперь на воротнике добавилась парная планета, а четвертая полоса на обшлаге была широкой – знаки отличия коммодора. Не извещенный о том, что Адмиралтейство сподобилось-таки присвоить Хонор Харрингтон следующее звание, Белая Гавань пришел в восторг. Разумеется, она заслуживала гораздо большего, однако сам факт продвижения по службе представлял собой шаг в нужном направлении… а также свидетельство того, что политическая вендетта, затеянная против нее оппозицией, несколько поутихла.