Увы, для отряда, запертого на небольшой площадке, огороженной частично разрушенными стенами, они теперь представляли серьёзную проблему. Справиться было можно, тем более любивший молот Рэдрик, как раз специализировался на сильных пробивающих ударах. Но тут Тори, отвлёкшись, получил от одного из них отравленный шип. Затем появился жабон, вдруг ударивший языком поверх Камила в другого лучника, после чего ситуация резко ухудшилась.
…
Очнуться от тяжёлых мыслей заставило движение по проходу. Древень ожил и, развернув ветви, вновь начал своё плавное перемещение. Редрик сосредоточился. Сейчас, сейчас…
– Ласаная!
Неожиданный надрывный крик заставил, подпрыгнув, развернуться, открыв страшную своей правдой картину. Застывшая в ужасе, по-прежнему стоящая на коленях юная жрица и магиня, замершая перед Даром, с каким-то недоумением рассматривающая торчащий из груди отросток. Внезапно он исчез, выбив с этого места красную струйку. Ласаная перевела взгляд на Редрика, плеснула изо рта кровью и стала медленно заваливаться вбок, а сзади на камнях проступил чёткий контур большой ящерицы. Хамелеонер! Вот демоны!
Использовав заготовленный Рывок, Редрик переместился к стене и с яростью ударил молотом. Конечно, можно было и не так сильно, эти ящерицы опасны только невидимостью, что корчившаяся в пыли безголовая тушка сразу доказала, но…
– Ласаная! Ласи!.. Любимая!
Слово, что он часами репетировал перед зеркалом, само слетело с губ, а руки прижали к груди единственное ценное, что есть в жизни, только вот…
Кашель, с пузырящейся на губах кровью, бледная тень улыбки и выдавленное:
– Хоть перед смертью услышала, каменный ты болван.
…
Внезапный грохот обвалившейся стены и возникшая в проломе здоровенная туша жабона. Чётко ощущаемый злобный взгляд, переместившийся на уже переставшую воспринимать происходящее Сесиль. Вскрик сбитого с ног Рика, на груди которого сидел, щерясь и примериваясь к укусу, лягуш. Скрип развернувшихся ветвей ввалившегося внутрь древня. Понимание, что это уже начало так оттягиваемого конца…
…
Внезапно все вокруг залила яркая вспышка света, заставившая зажмуриться. Вой, визг и звуки ударов, рассекающих или разрывающих что-то вязкое и мягкое. Хруст и треск. Несколько мгновений, слившихся в бесконечную какофонию звуков и… тишина. Лишь шелест ветерка между остатками стен и лёгких невесомых шагов, остановившихся рядом. Спокойные, произнесённые со странной интонацией слова:
– Госпожа, кто из них? А то тут одна умирает…
Проморгавшись, Редрик захотел вновь протереть глаза, так как столь неожиданно пришедшее спасение выглядело двумя странными фигурами, одна из которых сияла светом, другая напоминала вставшую с земли тень. Впрочем, голова сработала достаточно быстро, а узнавание сменилось сверкнувшей надеждой и вырвавшимся из горла хрипом:
– Умоляю жизнью, спаси её, Госпожа!
Вот не верил, смеялся над рассказами других, а сейчас готов был выгрести всю свою накопленную заначку и положить на алтарь в ту часовню Света, что под смешки окружающих достраивали, постепенно превращая в храм, никому ничего не говорящие Искатели. Госпожа и её Тень. Да Редрик часто видел их, проходя мимо, однако считал просто выпендривающимися богатенькими дамочками, обвешанными артефактами и захотевшими внимания да славы. Но если рассказанные полушёпотом истории – правда, то…
…
Невероятно красивый, отдающий необычным эхом голос:
– Нет, не она.
Вспышка отчаяния, прерванная вновь зазвучавшими словами:
– Но раз уж мы спасатели, что спешат на помощь…
Свет постепенно пропадает, вырисовывая фигуру женщины. Шаг, ладонь, положенная на рану, и простые, не считая голоса, слова:
– Куда это ты решила уйти, милочка? А кто будет детей рожать? Думаю, двоих точно. Не мужику же этим заниматься, как считаешь?
Яркое сияние, бьющее из-под руки. Судорожный вздох и широко распахнутые уж было приготовившиеся увидеть Грань глаза…
…
Взглянув в которые, Редрику захотелось вдруг вновь оказаться в окружении монстров. И размахивать своим молотом, размахивать… Увы, судя по крепко обхватившим его рукам, желание так и будет нереализованным. Хотя, оно надо? Может, уже хватит?
Тем временем, женщины быстро обошли все вокруг. Остановились возле умершего лучника, но переглянувшись, ничего не стали делать. Мёртвые из-за Грани не возвращаются. А вот Сесиль была поднята с колен, и лицо вытерто внезапно появившимся платком. Что, впрочем, не помешало ей, бросившись обнимать Госпожу, долго рыдать, выплёскивая скопившееся напряжение под успокаивающими поглаживаниями ладони по голове и негромким, что-то говорившим голосом.
Дальнейшее слилось для Редрика в какую-то скомканную ленту событий. Ободряющие слова каждому из спасшихся людей. Ласания, внезапно выздоровевшая и даже вернувшая силы, накладывающая на своих товарищей одну за другой лечащие Печати. Тело Шадра, прикрытое собственным одеялом и плачущий над ним брат. Сесиль, не отходящая от Госпожи, несмотря на шатающуюся походку, ни на шаг. Потом принудительно усаженная на камни с кружкой воды и хлебом, со строгим указанием поесть. Даже забавно было, как она давилась отвергаемым ранее сухим куском лепёшки, но терпеливо пережёвывала. Похоже, все зависело от того, кто просит.