В режиме отладки - [13]

ВОПРОС: то есть, Маленький Убивец — ваших рук дело?

ОТВЕТ: не-е-ет, лишней вины я на себя не возьму. Не надейтесь. Вы сами создали этого Убивца. Вы — это в смысле, американские обыватели, пресытившиеся благополучием и стабильностью. Вы одинаково реагируете на все, от слухов о маньяке-убийце до Мировой Войны. Для вас это как спортивные новости. Кто-то, где-то и кого-то. За себя вы обычно спокойны, думаете, что все ужасное может произойти только с кем-то другим. И не иначе.

Вы любите стабильность, но иногда вам хочется пощекотать себе нервы. Вам ужасно хочется, чтобы кого-то убили, а вы бы, узнав об этом из газет или радио, пустили крокодилову слезу. Еще вы не прочь виртуально, через экран телевизора, поучаствовать в какой-нибудь войнушке, маленькой и заведомо победоносной. Это все вы… И вы же выбрали достойную себя власть, которая развязала ядерную войну, а потом, как дети, спрятались от ответственности. Только не под стол, а в убежище, а потом — в Транквилити-Лейн.

ВОПРОС: довольно. Вы лучше скажите, зачем были совершены все эти убийства?

ОТВЕТ: ну, для Буревестника это была его часть сделки. Он убил жителей Транквилити-Лейн, а я дал возможность ему уйти и забрать своего отца.

ВОПРОС: а для вас?

ОТВЕТ: а для меня это был лишний способ разнообразить свое существование. Развлечься, так сказать. Мне и раньше доводилось им пакостить, а вот убивать — никогда.

ВОПРОС: вы говорите, что в этой… виртуальной реальности… практически всемогущи.

ОТВЕТ: был, по правде говоря.

ВОПРОС: хорошо. Так что вам мешало убить этих людей самостоятельно, не привлекая посторонних людей?

ОТВЕТ: как — что? Это не-ин-те-рес-но! Вы бы еще предложили стереть кого-нибудь. Как файл. А тут — крики, беготня, ужас в глазах.

ВОПРОС: похоже, вы довольны.

ОТВЕТ: а вот и нет. Я был доволен, также как и был всемогущим. Причем в одно и то же время. Но после ухода Буревестника все пошло наперекосяк. Транквилити-Лейн был предельно замкнутой системой. Огромный забор, за ним — туманные намеки на внешний мир, который никто не прорабатывал.

ВОПРОС: но налоговый инспектор же откуда-то приходил. И эти люди… не все же сидели по своим домам. Возле каждого дома стояла машина, следовательно, они должны были куда-то ездить. Хотя бы на работу.

ОТВЕТ: говорю же — никто этот вопрос не прорабатывал. Я например, даже не заглядывал за ворота. Но дело в том, что модель обладала функцией саморазвития. И пределов этого саморазвития никто не устанавливал. Когда же после убийств нагрянула полиция, я, по правде говоря, запаниковал. Почувствовал, что теряю контроль над своим детищем.

И эти мои опасения подтвердились. Знаете, заброшенный дом — не просто чье-то бывшее жилище. Фактически, в нем никто никогда не жил, но именно там я предусмотрел аварийный выключатель. Так вот, когда пришли полицейские, я попытался этим выключателем воспользоваться.

Не получилось.

ВОПРОС: и последний вопрос. При задержании вы угрожали нашему сотруднику. Что вы имели в виду?

ОТВЕТ: по идее вашего сотрудника должны были поразить молнии. Знаете, время от времени кто-то из жителей Транквилити-Лейн начинал понимать что к чему, пытался на меня давить. Вот я и предусмотрел себе такую возможность. Человека поражает молния, он исчезает, просыпается в своем доме и не помнит ни молний, ни своих претензий. Но в этот раз не сработало… как и всё остальное.

* * *

— Что скажете? — первым делом поинтересовался Макгрей, когда запись допроса кончилась.

Начальник отдела насильственных преступлений хмыкнул.

— Большего бреда я не слышал со времен последней предвыборной кампании, — ответил он, — хотя… куда там политикам. Это дитё заткнуло за пояс всех.

— Вы по-прежнему уверены, что мы имеем дело с ребенком? — осторожно спросил Макгрей.

— А разве можно опровергнуть то, что видишь? — молвил начальник.

И вновь закурил — который раз за день,

— Против факта нет аргумента, Алан.

— Так-то оно так, — вздохнул инспектор, — но вы… не знаете всех фактов. Или не замечаете. Моя дочь хоть не намного, но старше этой… Бетти, но она не знает таких слов, как «алгоритм», «модель», «реконструкция». А также «симулятор», «ядерная зима», «стресс». Да что там — я, хоть полным дебилом себя не считаю, объяснить значения этих слов не могу.

— А Бетти может? — иронично ухмыльнулся начальник.

— Погодите, дайте договорить, — Алан нетерпеливо огрызнулся, чего не позволял себе за два с лишним десятка лет службы, — листки, которые были найдены в заброшенном доме, мы направили на экспертизу в три высших учебных заведения. Два из них сразу подняли лапки кверху, но вот от третьего мы добились более достойного ответа.

Содержимое листков, сказали они, представляет собой выкладки из высшей математики, теории вероятностей и еще ряда «блаблалогий», не шибко полезных в реальной жизни. И, что примечательно — практически не связанных между собой. Эти выкладки, при условии доведения их до конца, произведут-де прорыв в целом ряде научных направлений.

Мне, кстати, предложили засесть за диссертацию.

— Сесть всегда успеешь, — изрек начальник свою любимую шутку, услышанную им еще в молодости, при общении с задержанными.