В режиме «Б» - [4]

– Живее просыпайся, у нас неприятности! – прозвучал в ушах голос Логачева. Я открыл глаза и обнаружил себя лежащим на кровати. Часы показывали три ночи. Оказывается, Петр Васильевич не только не «кидал» младшего по возрасту напарника, но и отдежурил за него лишний час. (По идее, мы должны были меняться в два.)

– Ну и гадости мне приснились! – виноватым тоном начал я. – Будто бы ты…

– Потом расскажешь, – перебил полковник. – Полюбуйся на монитор!

Проворно вскочив, я впился глазами в экран. Тот в настоящий момент был разделен черными линиями на четыре части. В одной виднелась спальня, с беспокойно ворочающимся на постели Новицким. Во второй – рабочий кабинет, в третьей – столовая, а в четвертой (крохотными картинками) – ванная комната и туалет.

– Гляди сюда! – Васильич ткнул пальцем в столовую. Внимательно присмотревшись, я заметил, как одна из стен аккуратно, бесшумно сдвигается в сторону…

ГЛАВА 2

– Сейчас «гости» пожалуют, – буднично произнес Логачев. – Кстати, столовая прямо у нас за стеной, но ее не проломить, бетонная! Зато окна рядом, но уж больно они узкие, на бойницы похожи, мне не пролезть. – Тут он смущенно покосился на свои широченные плечи.

Из открывшегося за стеной тоннеля осторожно вышли три крепких типа в «собровках» и остановились, вслушиваясь в тишину. Один держал в руках медицинский чемоданчик, двое других – пистолеты с глушителями. Простояв неподвижно несколько мгновений, тип с чемоданчиком приблизился к двери, ведущей в смежную со столовой спальню, безрезультатно подергал ручку, тихо матюгнулся и достал из кармана набор отмычек.

– Смертельная инъекция, к гадалке не ходи, – проворчал Петр Васильевич, – наставят пистолет, заклеят рот… Возможно, побьют маленько, дабы следы на теле остались, и укольчик в вену. А у хозяев ряда СМИ уже заготовлены обличительные тексты репортажей, гневно обвиняющие ФСБ в этом злодеянии.

– Не слишком ли долго мы болтаем?! – раздраженно перебил я. – Они же прикончат подзащитного с минуты на минуту!

– Не бои#сь! – по-кошачьи фыркнул полковник. – Вчера вечером, устанавливая аппаратуру, я заодно простукал стены, обнаружил в столовой подозрительную пустоту (как раз там, откуда они вылезли) и, выходя из комнаты, заблокировал дверной замок специальным устройством. Они замучаются с ним возиться. Так что время у нас есть, хотя и не очень много. Короче, так, наша задача – не дать им уйти и взять хотя бы одного живым. Ты давай через окно, перекрой вход в тоннель и… Впрочем, сам знаешь! А я зайду с другой стороны.

Мягко ступая, Васильич вышел в коридор. Я же сунул за пазуху один «ПСС»[3], заткнул за пояс брюк второй, проверил в креплениях боевые ножи (с которыми не расставался и во сне); открыл окно, с трудом протиснулся в узкую щель, уцепился за выступ в кирпичной кладке, перемахнул на соседний карниз, концентрированным ударом ноги вышиб вместе с рамой окно (по счастью, более широкое, чем наше) и рыбкой нырнул вовнутрь. Мое появление на «сцене» получилось неожиданным и эффектным, прямо как в кино. Кувырком перекатившись через половину комнаты, я выпрыгнул в стойку напротив входа в тоннель и одновременно, из обоих «ПСС», всадил типам с пистолетами по пуле в правое плечо каждому. Один с ревом схватился за рану (слаб на боль оказался), а второй, стиснув зубы, выхватил левой рукой финский нож и метнул в вашего покорного слугу. Предвидя подобный поворот событий, я, подобно маятнику, качнулся в сторону (просвистев мимо уха, нож исчез в тоннеле), сорвал дистанцию и ударом в особую точку на туловище превратил убийцу во временно парализованное (минуты на полторы), неподвижное тело. Между тем, третий из ночных визитеров, которого я не забывал контролировать боковым зрением, отшвырнул отмычки и выдернул из-за пазухи «узи» с глушителем. Я моментально рухнул на пол. Бесшумная очередь пропорола воздух точно в том месте, где я стоял мгновение назад. Лепестковым движением[4] уйдя в сторону, я приготовился стрелять на поражение (с автоматом шутки плохи! Особенно в умелых руках)… Но не успел нажать спусковые крючки. С грохотом обрушился проломленный потолок, и на голову «третьего» приземлился всей стокилограммовой массой Логачев, с пистолетом в одной руке и с ножом в другой. Васильич был покрыт пылью, побелкой и щедро усыпан осколками пробитого им потолочного перекрытия.

Пф-ф – продырявил он левое плечо очухавшегося «паралитика», который, стиснув зубы, потянулся здоровой рукой за выроненным пистолетом. Затем громогласно чихнул, с кошачьей брезгливостью оглядел свою перепачканную одежду и пружинисто поднялся на ноги.

– Два «трехсотых», один «двухсотый»[5], – посмотрев на скомканного, бездыханного «третьего», констатировал я.

Недоверчиво хмыкнув, Логачев проверил у него пульс, разом поскучнел и хмуро пробормотал:

– Хлипкий, сволочь, оказался. Шея, как у цыпленка! То-то я слышал подозрительный хруст… – Перехватив мой ироничный взгляд, он осекся и виновато потупил глаза.

Как уже упоминалось, все трое ночных убийц являлись крепко сложенными, здоровыми мужчинами, а назвать кого-то из них «хлипким» можно было разве что по сравнению с Логачевым, рядом с которым и сам я выглядел отнюдь не Геркулесом.