В прорыв идут штрафные батальоны - [12]
— А из каких мест будешь?
— Минский я, с-под Столбцов.
— Откуда?! — изумился Павел.
— С-под Столбцов. А что? Доводилось в наших местах бывать? — заронясь теплом непонятной надежды, Тимчук загорелся глазами.
— Век не забуду. В сорок первом чудом оттуда живым вырвался.
…Это было жуткое зрелище. Где-то под Столбцами, на переходе из одного лесного массива в другой, остатки тринадцатого мехкорпуса, в составе которого отходил от границы и старший лейтенант Колычев, настиг батальон легких немецких танков. Немцы не стреляли.
Изгаляясь, танкисты гонялись за мечущимися в панике по всему полю красноармейцами, вооруженными лишь винтовками и пистолетами, и давили их, объятых смертным ужасом, гусеницами. Нависнув броней над сшибленным, распростертым бойцом, танк, крутанувшись, как букашку подошвой сапога, плющил и растирал оземь тела и, выцелив следующего, устремлялся вдогон новой жертве.
Павлу повезло. Сообразив, что танк в воду не полезет, он рванулся в сторону клочка камышовой заросли. С ходу влетел в какую-то заболоченную прогалину, забрался по шею в тину.
Около трехсот раздавленных, изувеченных тел осталось лежать на том кровавом поле под Столбцами.
Глава вторая
Ночью с северо-запада пришло первое, по-настоящему осеннее, холодное ненастье. Пошел дождь. Вначале крупный, сильный, с шумом и гулом обрушившийся на расположение батальона, потом — мелкий, накрапывающий, однообразный и никлый, как все скучные и нудные, затяжные осенние дожди.
Проснувшись, как обычно, около шести часов, Павел увидел в окошке вместо привычной сереющей рассветной мути черное провальное пятно ночной темени. Засомневавшись, чиркнул спичкой, высветил циферблат наручных часов: без четверти шесть. Как и должно быть. В семь — завтрак, а к его окончанию Павел намеревался быть в первом взводе у Сахно. Пообщаться с людьми, присмотреться, прочувствовать обстановку.
Помахав руками и поприседав для разогрева — помещение выстыло, пора было подумать об отоплении, — Павел побрился, привел в порядок обмундирование, собрал и поместил в полевую планшетку все газеты — на раскурку солдатам. Отдельно, чтобы не искать, положил свежий, четырехдневной давности, номер «Красной звезды» со сводкой Совинформбюро. Набил доверху, под завязку кисет махоркой. Что еще? Кажется, все.
Ровно в семь, отдав Тимчуку распоряжение заниматься вместе с Тумановым и Богдановым сооружением печного обогрева, вышел на улицу.
Дождь, по-видимому, зарядил надолго. Он то припускал рысисто, наверстывая упущенное, вспучивал и взбурливал клокотливые ручеистые потоки, стремящиеся вниз, к залуженным низинам и впадинам, то смирялся, переходил на крап, сыплясь сверху мелкой, изморосной взвесью.
Дорога раскисла, накатанные колеи осклизли, стали липкими и скользкими. Побалансировав некоторое время на разъезжающихся ногах, Павел свернул на травянистую обочину. Необходимость страховаться, удерживая равновесие, отпала, но идти легче не стало. Сапоги по щиколотку вязли в хлипком месиве, на каблуки и задники налипали комья грязи, освобождаясь от которых приходилось то и дело резко вздрыгивать ногами.
У входа в землянку как мог тщательней отскреб и отстукал подошвы об обломок бревна, отряхнул от воды набухшие, отяжелевшие полы плащ-палатки и, откинув висевшее на входе трофейное одеяло, шагнул внутрь.
Солдаты, рассевшись на нарах группами по пять-шесть человек скребли ложками по котелкам, оставили без внимания появление командира. Приняв рапорт дежурного, все же подал команду «Вольно!». Привыкая к полумраку двух коптюшек, поискал глазами Сахно. Но тот и сам уже поднимался с боковых нар ему навстречу.
Признав в троих штрафниках, в обособленном сообществе с которыми делил общий стол взводный, знакомые лица блатняков, по иерархическому воровскому установлению полуцветов — промежуточной прослойки блатного мира, чье достоинство выше и весомей рогатиков, сявок, работяг и прочей уголовной мелкоты, но не авторитетней Сюксяя и других воров в законе, Павел с трудом удержался, чтобы не вспыхнуть и не дать разыграться возмущенным чувствам. Самого Сюксяя, кстати, ни среди окружения Сахно, ни поблизости он не приметил.
От Сахно не ускользнула перемена в настрое и направлении мыслей ротного. Павел его реакцию тоже уловил. Оба понимали, что открыты и доступны друг другу в истинных суждениях.
— Автоматы получил? — подавляя неудовольствие, сдержанно поинтересовался Павел.
— Нет еще. После завтрака пошлю людей.
— Я же сказал, чтобы получили вчера.
— Получим. Что за дела. Сегодня и к изучению приступим.
— Срок — два дня. Проверю лично.
— Невелика премудрость. За два дня я из них вот таких автоматчиков сделаю, — Сахно показал большой палец. — На большой с покрышкой!
— Не забудь про список личного состава. Представить к четырнадцати ноль-ноль, — напомнил Павел.
Сахно расслышал в его голосе обидные, усмешливые нотки.
— Не заводись, ротный. Все будет чин чином.
— Ты не выполнил приказ, — жестко осадил его Павел и, отвернувшись, шагнул в проход. Больше говорить было не о чем.
Завтрак подходил к концу. Кое-где к потолку потянулись густые махорочные дымы.
Павел призвал солдат к вниманию.
В штабных документах штрафников именуют «переменным составом», а сами они окрестили себя «НЕВОЛЬНИКАМИ ВОЙНЫ». Их штрафбат по численности равен стрелковому полку, но «штрафные полки и дивизии создавать нельзя — что тогда о Красной Армии подумают? Ну а батальоны — куда ни шло. Они и у немцев есть…» В бою у них один приказ: только вперед! любой ценой! не считаясь с потерями! Пусть после каждой атаки в строю остается меньше половины «переменного состава» — «война все спишет!».Книга основана на реальных событиях, участником которых был Юрий Сергеевич Погребов, сам воевавший в штрафбате.
Предлагаемый вниманию советского читателя сборник «Дружба, скрепленная кровью» преследует цель показать истоки братской дружбы советского и китайского народов. В сборник включены воспоминания китайских товарищей — участников Великой Октябрьской социалистической революции и гражданской войны в СССР. Каждому, кто хочет глубже понять исторические корни подлинно братской дружбы, существующей между народами Советского Союза и Китайской Народной Республики, будет весьма полезно ознакомиться с тем, как она возникла.
Документальная повесть о партизанском движении в Новгородской области.
Известный военный хирург Герой Социалистического Труда, заслуженный врач РСФСР М. Ф. Гулякин начал свой фронтовой путь в парашютно-десантном батальоне в боях под Москвой, а завершил в Германии. В трудных и опасных условиях он сделал, спасая раненых, около 14 тысяч операций. Обо всем этом и повествует М. Ф. Гулякин. В воспоминаниях А. И. Фомина рассказывается о действиях штурмовой инженерно-саперной бригады, о первых боевых делах «панцирной пехоты», об успехах и неудачах. Представляют интерес воспоминания об участии в разгроме Квантунской армии и послевоенной службе в Харбине. Для массового читателя.
Генерал Георгий Иванович Гончаренко, ветеран Первой мировой войны и активный участник Гражданской войны в 1917–1920 гг. на стороне Белого движения, более известен в русском зарубежье как писатель и поэт Юрий Галич. В данную книгу вошли его наиболее известная повесть «Красный хоровод», посвященная описанию жизни и службы автора под началом киевского гетмана Скоропадского, а также несколько рассказов. Не менее интересна и увлекательна повесть «Господа офицеры», написанная капитаном 13-го Лейб-гренадерского Эриванского полка Константином Сергеевичем Поповым, тоже участником Первой мировой и Гражданской войн, и рассказывающая о событиях тех страшных лет.
Книга повествует о жизни обычных людей в оккупированной румынскими и немецкими войсками Одессе и первых годах после освобождения города. Предельно правдиво рассказано о быте и способах выживания населения в то время. Произведение по форме художественное, представляет собой множество сюжетно связанных новелл, написанных очевидцем событий. Книга адресована широкому кругу читателей, интересующихся Одессой и историей Второй Мировой войны. Содержит нецензурную брань.
В августе 1942 года автор был назначен помощником начальника оперативного отдела штаба 11-го гвардейского стрелкового корпуса. О боевых буднях штаба, о своих сослуживцах повествует он в книге. Значительное место занимает рассказ о службе в должности начальника штаба 10-й гвардейской стрелковой бригады и затем — 108-й гвардейской стрелковой дивизии, об участии в освобождении Украины, Румынии, Болгарии, Югославии, Венгрии и Австрии. Для массового читателя.
Новый скорострельный боевик от автора бестселлеров «Фронтовик. Без пощады!» и «Фронтовик стреляет наповал».Вернувшись с Великой Отечественной, войсковой разведчик становится лучшим опером легендарного МУРа.На фронте он не раз брал «языков», но «на гражданке» предпочитает не задерживать бандитов и убийц, а стрелять на поражение.Только-только справились с послевоенным разгулом преступности, как умирает товарищ Сталин, объявлена амнистия, но не политическим, а уголовникам, из лагерей выпускают тысячи воров, грабителей, насильников.«Холодное лето 1953 года» будет жарким.А значит – Фронтовику снова идти в бой.Он стал снайпером еще на передовой.На его боевом счету уже более сотни нелюдей – гитлеровцев и урок.Его верный ТТ не знает промаха!
Новый фронтовой боевик от автора бестселлера «Пограничники Берии»! Новые подвиги «зеленых фуражек», выживших в отчаянных боях 22 июня 1941 года. Их осталось совсем немного – один из ста, – но каждый из них стоит целого взвода Спецназа.И теперь у бывших пограничников новый командир – легендарный «гений диверсий» Павел Судоплатов – и новое задание: возглавить разведывательно-диверсионный отряд, заброшенный в глубокий немецкий тыл, чтобы рвать вражеские коммуникации, пускать под откос воинские эшелоны, жечь автоколонны с боеприпасами, а главное – уничтожить железнодорожный мост, жизненно необходимый Вермахту для наступления на Сталинград.Этот стратегический объект под надежной охраной, и первая атака заканчивается провалом и тяжелыми потерями.
НОВЫЙ убойный боевик от автора бестселлера «Фронтовик. Без пощады!».Новые расследования операфронтовика по прозвищу Стрелок.Вернувшись домой после Победы, бывший войсковой разведчик объявляет войну бандитам и убийцам.Он всегда стреляет на поражение.Он «мочит» урок без угрызений совести.Он сражается против уголовников, как против гитлеровцев на фронте, – без пощады, без срока давности, без дурацкого «милосердия».Это наш «самый гуманный суд» дает за ограбление всего 3 года, за изнасилование – 5 лет, за убийство – от 3 до 10.
Вернувшись с фронта домой и поступив на службу в милицию, бывший войсковой разведчик осознает, что он снова на передовой, только война идет уже не с гитлеровскими захватчиками, а против уголовного отребья.Пока фронтовики проливали кровь за Родину, в тылу расплодилась бандитская нечисть вроде пресловутой «Черной кошки», на руках масса трофейного оружия, повсюду гремят выстрелы и бесчинствуют шайки. А значит – никакой пощады преступникам! Никаких интеллигентских соплей и слюнявого гуманизма! Какая, к черту, «эра милосердия»! Какие «права человека»! Вор должен сидеть в тюрьме, а убийца – лежать в могиле! У грабителя только одно право – получить пулю в лоб!И опер-фронтовик из «убойного отдела» начинает отстреливать урок как бешеных собак.