В постели с тираном 2. Опасные связи - [57]

– Шакра, ты еще красивее, чем раньше.

– Так многие считают.

Саддам, решив пойти на уступки, пересекает комнату под взглядами своих телохранителей:

– Добро пожаловать, Парисула. Может, зайдешь?

Парисула в ответ улыбается: на Саддаме прекрасно подогнанный форменный китель. Она мысленно говорит себе, что будет сопротивляться. Эта их игра – своего рода шахматная партия – обещает быть напряженной. Саддам делает первый ход по диагонали: он предлагает ей перекусить. Однако есть ей совсем не хочется. Саддам делает второй ход: он предлагает что-нибудь выпить. Парисула с лукавой усмешкой просит «Мартини-Драй» – напиток, который она пила во время их последней встречи. Она пытается перехватить инициативу, замышляя поставить Саддаму мат при помощи хода, который затронет одну из его слабостей – семью: «У меня двое детей, они ждут меня у моей матери». Саддам, загнанный этой фразой в тупик, переходит в контрнаступление: он неожиданно прижимает ее к себе. Она чувствует себя в его объятиях маленькой и побежденной. Кроме того, ее очаровывает его запах. Саддам понимает, что преимущество снова на его стороне. «Ты сюда вернешься», – говорит он ей. Это не вопрос, это утверждение, после которого ставится точка. Степень свободы женщины иногда определяется всего лишь знаком препинания. Их интимные отношения возобновляются, но наивностью с ее стороны уже не пахнет. Чувства уже не бесплатные. Ненависть и страсть породили страх.

Трудная судьба любовницы

Став объектом тайной слежки со стороны иракских спецслужб, не имея больше возможности покинуть страну и переживая за жизнь близких, Парисула понимает, что она должна быть неизменно привлекательной для Саддама и постоянно его чем-то удивлять. Прежде всего, ему необходимо знать, что она ему принадлежит, но при этом чувствовать, что она оказывает ему сопротивление. «Все другие, услышав фразу «Я – Саддам», падали к его ногам. Я же могла сказать в ответ: «Да, ты – Саддам, ну и что из этого? Я – Парисула». Это заставляло его рассмеяться, он становился более раскованным». Парисула играет роль матери, любовницы и доверенного лица Саддама в зависимости от того, что ему в тот или иной момент нужно – чтобы его утешили, приласкали или выслушали.

Вскоре начинается война с Ираном. Женщинам, проживающим в Ираке, но не являющимся его гражданками, предписывается либо покинуть территорию Ирака, либо принять иракское гражданство. Это жесткое требование вынуждает Парисулу уехать в Грецию. Оставив в Ираке кое-какое имущество, она обращается в иракское посольство в Афинах с целью предпринять шаги, которые позволят ей вернуть это имущество. «Ее тогда вызвали для беседы с двумя офицерами службы безопасности «Мухабарат». Те дали ей денег и сообщили, что Саддам поручил им организовать ее поездку в Багдад», – вспоминает начальник протокольного отдела Хайтам Рашид Вихейб. Двумя днями позже она опять оказывается в постели Саддама. «Бывали вечера, когда я не говорила ни единого слова, давая ему возможность отдохнуть. Находясь рядом со мной, он мог быть самим собой, мог хлопать в сердцах дверьми, мог класть голову мне на колени. Я просто спрашивала у него, не хочется ли ему виски».

Саддам поселяет ее вместе с ее дочками – уже превратившимися в очаровательных девочек-подростков – в богатых покоях в самом центре своего дворца. «В течение шести месяцев она вела роскошную жизнь любовницы президента. Автомобили, драгоценности, красивая одежда – у нее не было недостатка ни в чем, кроме свободы», – вспоминает Хайтам Рашид Вихейб. Однако так Парисула может вызвать недовольство клана Тикрити. Нет ничего труднее в Ираке, чем быть любовницей Саддама. Тень Хусейна следует за ней повсюду. Однако к ней никогда так и не придет та, кто верховодит в этом клане, будучи «матерью семейства». «Саджида обожала свой статус первой леди, – вспоминает Парисула. – Самира хотела заполучить для себя больше власти, она пыталась занять место Саджиды, потеснить ее в сердце Саддама».

Жены Саддама ведут себя по отношению к Парисуле очень настороженно, зато мужчины из числа ближайших родственников частенько навещают ее, хотя это и связано для женщины с определенным риском. «Если с одним из них у меня произошло бы что-нибудь плохое, виновата была бы я». Как бы там ни было, взбалмошные сыновья Саддама частенько к ней захаживают. «Кусею нравилось, как я готовлю. Он обожал заходить ко мне поболтать. Он мог прийти прямо посреди ночи, без телохранителей и без Арута, своего неизменного спутника, и сказать: “Пари, пожарь мне два яйца”».

Как-то вечером один из сводных братьев Саджиды просит, чтобы повар Парисулы приготовил для него традиционные блюда. Опасаясь, как бы он не заболел, Парисула организует доставку всех необходимых для этого продуктов из кухни дворца, в том числе и воду. Полагая, что с блеском выдержала испытание, она, уставшая, возвращается в свою комнату. Однако не успевает она прилечь, как в дверь звонят. Открыв замок трясущимися руками, она видит, что на пороге стоит встревоженный охранник. Он сообщает, что ее гостя увезли в больницу. Не успевает она толком прийти в себя, как ей говорят, что он уже вернулся: у него было всего лишь несварение желудка.