В постели с наставником - [3]
Напустив на лицо по-мужски суровое выражение, она рассматривала широкоплечего всадника, скакавшего верхом на мощном вороном коне.
Лет ему было около двадцати пяти или чуть больше. Лицом — угловатым, со сломанным носом и впалыми щеками, заросшими косматой черной бородой — он сильно походил на разбойника. За спиной у него болталась гиттерн, но это не успокоило Джейн, ибо странствующие музыканты в ее глазах были олицетворением всех возможных пороков.
Поравнявшись с нею, он придержал лошадь и пророкотал что-то неразборчивое.
Джейн неуверенно покосилась на него снизу вверх. Вроде бы он спросил, куда она направляется, но с таким чудным акцентом, что точнее она не разобрала. Его серые, цвета дождевых облаков, глаза смотрели, впрочем, доброжелательно.
— Что ты сказал?
Он вздохнул и повторил помедленнее:
— Говорю, куда путь держишь?
Она прочистила горло и ответила грубым голосом:
— В Кембридж.
— Я тоже, — улыбнулся он. — Ты студент, верно?
Не отваживаясь снова подать голос, она кивнула. Всадник оглядел ее с головы до пят, и в его глазах что-то блеснуло.
— Негоже студенту путешествовать в одиночку, — наконец сообщил он.
— Бродячему музыканту тоже.
Он рассмеялся неожиданно мелодичным смехом.
— Я играю только для себя.
Ее кольнула зависть. Сама она умела только петь. Но если жить в обличье мужчины, придется распрощаться с этим своим единственным женским умением.
— Как звать-то тебя, мальчик?
Мальчик. Ха! Она подавила усмешку.
— Меня зовут Дже… — Она осеклась. — Джон. А тебя?
— Я Дункан. — Он протянул руку. — Откель будешь?
Откель? Наверное, он имеет в виду откуда. Джейн сглотнула, лихорадочно соображая. Заготовленная заранее история о том, что она пришла в Кембридж из Эссекса, где ее семья и впрямь жила до весны, не годилась. Эссекс лежал в другой стороне.
— А тебе какое дело?
Он не потрудился ответить. И так было ясно, что то, откуда человек родом, имело в мире мужчин первостепенное значение.
— Ты же не валлиец, нет? А то валлийцы мне не друзья.
Она помотала головой.
— И не ирландец?
— А что, похоже?
— Больше похоже на то, что в тебе есть примесь норвежской крови.
И опять он не угадал. Светлые волосы она унаследовала от своего отца, покойного короля Эдуарда III, но об этом надо было помалкивать.
— Ты сам-то откуда? — спросила она, меняя тему.
— Из Иденской долины. — Черты его лица смягчились, но всего на один миг. — Из местечка, где Камберленд граничит с Вестморлендом.
Теперь понятно, почему у него такой странный говор. Пришел ее черед пристально на него уставиться.
— Это правда, что вы едите мясо сырым? — вырвалось у нее.
Она еще не встречала людей с севера. По слухам тамошний народ был грубым и неотесанным, и ее новый знакомец всем своим обликом это подтверждал. Всем, кроме глаз. Глаза у него были добрые. До этой минуты.
— Смотри-ка, ты наслышан о нас, парень! — прорычал он и, свесившись с лошади, грозно оскалил зубы. — Конечно, правда. Рвем мясо зубами, как волки!
Она отшатнулась как от порыва ветра, не устояла на ногах и с размаху шлепнулась наземь. Сверху раздался хохот. Ее разыграли! Она ждала, что он поможет ей подняться, но потом вспомнила, что в обличье мальчика должна со всем управляться самостоятельно.
— Так болтают люди, — осторожно сказала она, встала на ноги и отряхнулась.
Он склонил голову набок.
— Ясно. Ты откуда-то с юга. Пока вы, южане, все лето гуляли по садам да развлекались чтением стишков, мы сдерживали шотландцев, чтобы они не прошлись по Англии, как серп по пшенице.
Кстати. Мужчины обожают разглагольствовать о войне, значит и ей нужно этому научиться.
— Зато вы и близко не видали французов.
— Не прикидывайся дурачком. Будто не знаешь, что, когда французы в прошлый раз ступили на английскую землю, то дверь им отворили шотландцы. — Он помрачнел. — Пока ты стоишь тут и трепещешь как баба, они разоряют наши края и поджигают наши посевы.
Как баба. Ее не так пугали шотландцы, как угроза разоблачения. Покрепче уперевшись ногами в землю, она выставила вперед кулаки.
— Слезай с лошади. Посмотрим, кто из нас баба.
Его лицо разгладилось. Он снова залился своим замечательным смехом и, нагнувшись, похлопал ее по плечу.
— Маленький Джон, вижу, жизни ты еще не нюхал, но сегодня, так и быть, я избавлю тебя от взбучки.
Она подавила вздох облегчения.
— Иди сюда. — Он протянул руку. — Забирайся на лошадь. До вечера будешь в Кембридже.
Она была уставшая, голодная, вся в поту и грязи… И тем не менее, пересилив себя, с независимым видом повела плечами. Принимать чужую помощь в ее представлении было не по-мужски.
— Так-то я сам могу о себе позаботиться.
В отличие от женщин. Женщины полностью зависели от мужчин и были обязаны этим высшим существам всем — вплоть до воздуха, которым дышали.
— Оно и видно, — хмыкнул Дункан, оглядев ее неопрятную фигурку. — Поехали. Только дурак отвергает руку помощи.
Он перекинул гиттерн со спины на грудь, и когда она поставила ногу в стремя, рывком притянул ее вверх и усадил позади себя. Лошадь, почувствовав второго седока, недовольно взбрыкнула и чуть не сбросила ее вниз.
— Держись крепче, Маленький Джон, — поправляя на шее инструмент, предупредил северянин. — Если свалишься, дальше потопаешь своим ходом.
Придворную жизнь всегда сопровождали тайны, интриги, слухи. А иногда и парадоксы, как в судьбе герцога Ланкастера, получившего право на кастильский престол, который только предстоит отвоевать. Планы его сподвижника, храброго рыцаря сэра Гилберта Волфолда, тоже связаны с далекой жаркой Кастилией, а пока в родной Англии ему приказано жениться. Будущая супруга, леди Валери, не была счастлива в первом браке и считает, что так происходит у всех. Муж был с ней груб и жесток, тем не менее Валери жалеет, что у нее нет детей.
Шотландия, 1661 год. Александр. После смерти матери, умершей от наведения порчи, Александр Кинкейд посвятил свою жизнь борьбе со злом, пока в маленькой приграничной деревушке не столкнулся с женщиной, которая заставила его усомниться во всем, во что он до сих пор верил. Маргрет. Ее мать называли ведьмой, тогда как ее лишили рассудка пытки дознавателей. Среди приграничных холмов Маргрет Рейд нашла убежище, но когда туда явился охотник на ведьм, в опасности оказалась не только ее жизнь, но и ее сердце.
Джон, сын вождя приграничного клана Брансонов, спустя много лет вернулся домой, чтобы заставить свою семью подчиниться приказу короля и остановить кровную месть. Чтобы добиться цели, он должен склонить на свою сторону Кейт Гилнок, женщину из союзного клана, за которую его семья поклялась отомстить. Однако красавица, за воинственностью которой скрывается боль, отказывается ему уступать…
Сирота Доминика, выросшая в монастыре, собирается в паломничество, чтобы помолиться о выздоровлении своего умирающего господина, графа Редингтона. По возвращении она планирует принять постриг. Настоятельница монастыря и Ричард, брат графа, замыслили погубить Доминику. Они тайно подкупили наемного рыцаря Гаррена, присоединившегося к группе паломников, чтобы тот соблазнил девушку. Потеряв невинность, Доминика не сможет стать монахиней, а Ричарду ничто не помешает сделать ее своей любовницей. Спасти ее может перемена в сердце Гаррена, но того волнует только судьба графа, которому он многим обязан.
Англия, XIV век. Сесилия, графиня Лосфорд, питала ненависть к французам, обвиняя их в гибели отца, поэтому не одобряла роман принцессы Изабеллы, любимой дочери короля, с заложником английской короны. Стараясь предотвратить появление при дворе слухов, она заключает союз с другим французским заложником, Марком де Марселем – благородным шевалье, который давно понял, что для многих рыцарей честь не более чем громкое слово. Сесилия и Марк пытаются отдалить принцессу от французского герцога, но по иронии судьбы сами становятся близки.
Тэннер Ройс повстречал прелестную Керу Микаэлс и пылко полюбил ее, но запутался в сетях изощренной лжи, ловко расставленных матерью Керы, которая давно пылает к нему разрушительной страстью и не намерена уступать любимого юной дочери…
Мог ли кутила и обольститель Стивен Кертон поверить хотя бы на мгновение, что прелестная и чувственная куртизанка, флиртующая с ним на карнавале, и блестящая светская леди, разрушившая все его надежды на счастье, — ОДНА И ТА ЖЕ ЖЕНЩИНА?!Днем Аннабель Уинстон не желает и знать его, ночью — ищет его любви, его защиты и нежности. И очень скоро Стивен готов рисковать во имя двуликой прелестницы и честью, и жизнью. НАСТОЯЩИЙ МУЖЧИНА поставит на карту все — лишь бы навеки принадлежала ему любимая…
Может ли брак по расчету принести счастье супругам? На этот вопрос предстоит ответить Рите Лоумер и преуспевающему банкиру Уильяму Мэдокку. Однако для этого молодым людям придется преодолеть интриги света, людскую молву и ложные обвинения… А главное, им необходимо решить, любят ли они друг друга.
Рукопись этого романа — листы старой бумаги с готическим немецким текстом — граф фон Меренберг, правнук А.С.Пушкина, получил в наследство от своей тетки. И это «наследство» надолго было закинуто в шкаф. Летом 2002 года дочь графа фон Меренберга Клотильда вспомнила о нем и установила, что рукопись принадлежит перу ее прабабушки Натальи Александровны Пушкиной (в замужестве фон Меренберг).Чем больше она вчитывалась в текст, тем больше узнавала в героине романа Вере Петровне автобиографические черты младшей дочери Пушкина Натальи, в ее матери и хозяйке дома — Наталью Николаевну Пушкину, а в отчиме — генерала Ланского.В романе Н.А.Пушкина описала свою жизнь, переработав в нем историю своего первого брака.
Сэр Джулиан Шеллон по прозвищу Черный Дракон, английский рыцарь, вторгшийся в горы Шотландии, привык жить лишь войной и ради войны. Поначалу леди Тамлин Макшейн была для него лишь гордой и непокорной пленницей. Но сердце говорило иное: наконец-то он встретил свою избранницу – верную супругу, пылкую возлюбленную, отважную подругу.Но как убедить Тамлин в том, что от судьбы не уйти, а от пламени страсти – не спастись?..
Разум подсказывал шерифу Вольфу Бодину, что исцелить раны его души может лишь женщина спокойная, сдержанная, созданная для семейного очага… но уж никак не отчаянная, неукротимая Ребекка Ролингс. Однако сердце не подчиняется голосу разума – и, только раз взглянув в сияющие глаза Ребекки, Вольф понял, что перед ним – его истинная любовь, женщина, ради которой он готов поставить на карту собственную жизнь…