В постели с банкиром - [16]

– А что он делал?

– Не знаю, отсюда не видно.

– А что было дальше?

– Ничего. Он убежал, а я стал записывать на компьютере мелодию.

– Значит, несмотря на этот инцидент, вдохновение вас не покинуло? – с явным упреком спросила я.

– Я бы не сказал, что произошел какой-то инцидент. Честно говоря, я об этом сразу забыл, пока сегодня вас не увидел. Вы вели себя примерно так же, как и он.

– Как?

– Боялись быть замеченной и лезли под «Ягуар», только уже под другой. Вот это меня уже заинтересовало.

– Значит, вы сочиняли музыку и не подумали о том, что тот товарищ в капюшоне, к примеру, бомбу под машину подложил, которая могла бы разнести здесь все в пух и прах?

– Нет, не подумал. А что, надо было? – удивился композитор, а потом сказал в свое оправдание: – Но ведь никакого взрыва и не произошло.

– Не произошло, – согласилась я, – но поверьте мне, могла случиться очень большая трагедия.

Мои слова сильно озадачили парня, по его виноватому лицу было понятно, что он даже испытывал угрызения совести, поэтому я не стала больше его упрекать. Творческий человек, что с него взять! Мир будет рушиться на его глазах, а он не предпримет ничего во спасение, потому что будет сочинять реквием. А еще говорят, что красота спасет мир! Его спасут частные детективы, хорошие частные детективы. Я вспомнила про Мельникова и снова усомнилась в том, что он раскроет это дело, значит, мне надо было работать на полную катушку.

– А вы, значит, частным расследованием занимаетесь? – переспросил музыкант, вероятно, для поддержания разговора.

– Да, занимаюсь.

– А почему под другую машину полезли? – вполне резонно поинтересовался он. – Под него тоже бомбу кто-то подложил? Идет охота на «Ягуары»?

– Надеюсь, что нет, – сказала я и улыбнулась, не зная, как объяснить свой поступок.

– Знаете, а я ведь вас в окно видел, вы не на «Ягуаре», а на «Фольксвагене» вместе с Сычевым приехали. У вас такое платье приметное, красивое очень, и вдруг в нем да на бетонный пол и под машину. Удивили вы меня, – признался Михаил.

– Да, конечно, мой костюмчик не очень подходящий для того, чтобы под машины в нем лазить, но так сложились обстоятельства. Вы мне лучше опишите того парня в капюшоне.

– Я не видел его лица. Роста он среднего, худощавый. Ветровка была серая, а на спине что-то вроде герба. Вот, собственно, и все.

– Вам приходилось видеть его когда– нибудь раньше?

– Нет, – ответил Михаил, немного подумав. – Кажется, в нашем доме он не живет.

Больше ничего толкового от композитора мне узнать не удалось. Я попросила его никому не рассказывать о нашей встрече и на всякий случай дала ему свой номер телефона.

– Хорошо, если кто-нибудь еще полезет в моем присутствии под машину, я сразу вам позвоню, – пообещал мой новый знакомый.

Я пожелала ему творческого вдохновения и вышла из машины, но направилась не к тому лифту, на котором сюда приехала, а к другому, ведущему во второй подъезд. Ведь именно из него вышел «автослесарь» в капюшоне. Вряд ли Мельникову пришло в голову расширить зону поиска свидетелей, а я собиралась сделать это.

Поднявшись на лифте на первый этаж, я как-то сразу оказалась перед лицом консьержки, поливающей пальму. Она была молода, симпатична и не по годам тактична – мельком взглянув на меня, девушка не стала задавать никаких вопросов.

– Здравствуйте! – обратилась я к ней.

– Здравствуйте, – ответила она, продолжая сосредоточенно поливать пальму.

– Вы здесь работаете? – Я кивнула головой в сторону застекленной будки.

– Да, – ответила она. – Я новенькая, еще не всех жильцов знаю в лицо. Вот вас вижу в первый раз.

– А в пятницу случайно не вы работали?

– Я, а что случилось? – Девчонка уставилась на меня испуганными глазами.

– Успокойтесь, ничего страшного. Просто мне нужна от вас кое-какая справка.

– А вы кто? – вполне законно поинтересовалась консьержка.

Я решила, что неопытную девушку лучше всего сразить прокурорскими корочками, поэтому достала из сумки просроченное удостоверение, совсем забыв о том, что выгляжу сейчас несколько иначе. Девчонка напугалась еще больше и вытянулась в струнку, пролив себе на ноги остатки воды из лейки. Разумеется, она не стала приглядываться к фотографии, а даже опустила вниз глаза, как нашкодивший подросток. Не трудно было догадаться, что ее совесть нечиста. Это обстоятельство коренным образом меняло характер предстоящей беседы. Я решила не заискивать перед ней и уж тем более не предлагать денег, а потребовать чистосердечного признания.

– Я думаю, ты уже догадалась, какие вопросы я стану тебе задавать?

– Нет. Я не понимаю, о чем вы, – плаксивым голоском сказала она.

– Ты мне это брось! Лучше сразу во всем признайся!

Вместо ответа девчонка беззвучно заплакала. Наверное, я была чересчур строга к ней. Сделав лицо попроще, а голос помягче, сказала:

– Не надо плакать. Если ты скажешь всю правду, то я не стану вызывать тебя в прокуратуру и твоему начальству тоже ничего не скажу.

«Интересно – а кто начальник у консьержек? – вдруг озаботилась я. – Председатель жилищного кооператива или они здесь от какой-нибудь фирмы по оказанию подобных услуг?»

– Ну разве я виновата в том, что он первый начал ко мне приставать? Как увидел меня, так и стал сразу клинья подбивать, – шмыгая носом, говорила девчонка. – Я узнала, что Тихонов вдовец, и подумала, что ничего страшного нет в том, чтобы немного развлечься с ним. Вдруг, думаю, повезет, и он женится на мне. Но старикашка этот такой сволочью оказался – взял да и обвинил меня в краже, правда, потом нашел свои деньги и даже извинился передо мной. Значит, он в прокуратуру на меня заявление написал и не забрал, как обещал?