В порыве страсти - [53]

И как они смогут ужиться, даже если он получит деньги, – одному Богу известно.

Да и захотят ли уживаться?

Алекс прикусил губу. С того самого момента, когда они встретились в баре недалеко от Дабл Бэй, она ни разу не поинтересовалась его жизнью, его прошлым, его планами на будущее. Ее интересовало только его тело; ей нужно было от него только одно: чтобы он составлял ей компанию, потакал всем ее желаниям, прихотям и капризам.

Нельзя позволять женщине командовать, Алекс это хорошо знал. Будешь душкой, они вытрут об тебя ноги, а станешь вести себя как последний мерзавец – и они простят тебе все вплоть до убийства. Триша – не та женщина, которой можно хамить, но если она сочтет, что ты не достоин ее, она станет тебя презирать.

Алекс нахмурился – он представил себе, какие скандалы его ждут. Одно он знал наверняка: он не собирается общаться с ее идиотскими знакомыми, любителями вечеринок, со сливками сиднейской элиты, без которых она не могла жить с тех самых пор, как умер ее первый муж. Она вышла замуж за пожилого американца – удалившегося от дел фантастически богатого торговца зерном со Среднего Запада; наверно, он прожил так недолго, что не успел помешать избалованной богатым любящим отцом дочке превратиться в избалованную женщину, которой ничто не мешало баловать себя и дальше.

И тем не менее…

И тем не менее…

Чертыхнувшись про себя, Алекс покинул свой наблюдательный пункт у камина, под портретом старого Иоганна, хмуро взиравшего на всех из-под насупленных бровей, и налил себе еще виски.

И тем не менее он хотел Тришу так, как никогда в жизни не хотел ни одну женщину. И не то чтобы она держалась недотрогой – наоборот, она отдавалась ему так же легко, как, наверно, отдавалась любому понравившемуся мужчине.

И все равно он хотел ее. Она стала его болезнью, его страстью.

Однако болезненные пристрастия обходятся недешево. Ему нужны были деньги, и не столько для самого себя, сколько для того, чтобы удержать ее. Женщины ее типа действовали по принципу: если ты спрашиваешь, сколько я стою, значит, я тебе не по карману.

Но даже при всех твоих миллионах, нашептывал ему внутренний голос, даже тогда станет ли она по-настоящему твоей? Не боишься ли ты, что она уйдет, как только ты ей наскучишь, как только она истратит все твои деньги или найдет другого мужчину, у которого их будет больше?

Никогда, даже в мыслях Алекс не употреблял слово «любовь». Однако как бы он ни старался избегать этого слова, он стал подозревать, что все-таки подцепил эту болезнь, и в самой тяжелой форме.

Где сейчас Триша?

Он вышагивал по комнате, распаляясь все больше и больше. «Приходи пораньше, – говорил он ей, – я хочу, чтобы ты была здесь, когда появятся все остальные!»

Где же она?

Он безумно хотел ее видеть; ее отсутствие причиняло ему физические страдания, он чувствовал себя так, как будто заболевает.

Так где же она?

В холле послышались легкие шаги. Он начал оборачиваться, довольная улыбка заиграла у него на губах. Наконец-то! Ему даже нравилось, когда она вела себя с ним вызывающе – потом он заставит ее расплатиться. Вот сейчас он ей сообщит, как он будет ее наказывать, когда они останутся одни…

– Алекс, дорогой, а где Триша?

Она довольно милая женщина, подумал Алекс, улыбаясь Элен; все пытается загладить свою старую вину. Но здесь она бессильна.

– О, Триша скоро спустится, – небрежно ответил он. – Наверно, все еще прихорашивается. Все вы, женщины, это любите.

– Надеюсь, ей удобно в доме для гостей, но не лучше ли было бы поселить ее здесь?..

«В Башне, с тобой, в твоей комнате», – хотела она сказать.

– Нет-нет, спасибо, – твердо ответил он. – Она любит жить одна, ей так лучше. – И добавил про себя: «Как и мне. Мы одного поля ягоды».

На входной двери звякнула щеколда, в комнату вошли Бен с Джиной, вскоре и Чарльз спустился вниз. У него было холодное, отсутствующее выражение лица, на Элен он даже не посмотрел, что не укрылось от Алекса, а ведь раньше его тянуло к ней как магнитом.

Наверно, поэтому Элен такая бледная, буквально сливается со своим шелковым платьем цвета слоновой кости? И дочка Бена выглядит так, что краше в гроб кладут, раздраженно подумал Алекс, потягивая минеральную воду. Ничего более существенного ему пока не предложили. Да что с ними приключилось? Что касается Джины, то с ней все понятно – стоило Джону войти в комнату, и у нее сразу загорелись глаза. Она только что не бегом направилась к нему.

«Поговори с ним», – весь день уговаривала себя Джина, ты ни в чем не виновата, это он все испортил, просто поговори с ним, выскажи ему все! По мере того, как приближалось время коктейлей, ее охватывало нетерпение. И теперь ей было все равно, что о ней подумают. Как только Джон появился в комнате, она бросилась к нему.

– Послушай, мне очень жаль, что я не смогла сегодня улететь, как ты этого хотел, – торопливо начала она, оглядываясь через плечо и стараясь говорить потише, чтобы их никто не услышал. – Но Я не могла так вот просто бросить все и уехать. Я столько времени потратила на подготовку к празднику…

– Знаю.

Джон с ужасом ждал этой встречи, но оказалось, что он может смотреть девушке в глаза, почти не смущаясь. События стали стремительно разворачиваться, и теперь он ощущал себя совсем другим человеком. Казалось, это не он напился как последний дурак, после чего так глупо вел себя.