В полдень, у ратуши... - [37]
Когда начались мои злоключения? Наверное, с голубого конверта… А может быть, и раньше, с того самого дня, когда я впервые увидел белый свет. Иной раз мне кажется, что начала никогда не было, что всегда была какая-то тоскливая середина, что жизнь не тащит меня вместе со всеми, а вращает на одном месте большими кругами…
Голубой конверт. Хотел бы я знать, какой циник это первым придумал: тебя выгоняют с работы, но, чтобы пнуть ногой под зад, надевают лакированный ботинок.
В тот день я пришел домой поздно, после вечерней смены, и сразу же повздорил с женой. Из-за Петера. Она говорила, что он заболел и его надо показать врачу. А я не хотел торопиться, думал подождать денек-другой, пока не прояснится. Он часто болел, а в том месяце у меня был неприятный разговор с председателем больничной кассы. Он настаивал на увеличении ежемесячного взноса. К тому же и я сам уже несколько раз обращался к врачу. Мучили боли в пояснице. Когда жена успокоилась, мы сели и подсчитали отчисления из последней зарплаты: подоходный налог, больничная касса, взносы на пособие по безработице, на будущую пенсию. Да, да, на пенсию, не удивляйтесь. У Форда (западногерманский филиал этого американского автомобильного концерна находится в Кёльне. — Е. Б.) берут даже на будущие похороны. Короче, треть зарплаты съели социальные отчисления. Четвертую часть пришлось отложить на квартиру. Остались сущие гроши, из которых предстояло погасить кредит в банке. Тут жена и вспомнила про конверт. «Там тебе, — говорит, — письмо со штемпелем. Без марки. Может быть, из банка?» Недели две назад мы посылали в «Дрезднер банк» запрос о строительной ссуде. Квартплата такими прыжками скакала вверх, что мы решили залезть в долгосрочную кабалу и построить небольшой дом.
В прихожей лежал голубой конверт. Внутренний голос не предостерег меня. Я вскрыл конверт и не сразу понял, о чем идет речь. Как-то не укладывалось это в сознании. Я прочитал: «Дирекция фирмы уведомляет вас, что в связи с реорганизацией и переоборудованием предприятия, рассчитанными на длительный срок, она не считает возможным сохранить за вами рабочее место». Внизу стояла подпись самого господина Борзига.
Я и раньше слышал, что мастерские собираются закрывать, по все не верилось. Думал, стороной пройдет.
На другой день и в самом деле пришло письмо из «Дрезднен банк». Нам давали ссуду, да еще на выгодных условиях — три года без повышения процентов. Только теперь она была нам нужна, как священнику фрак. Я стал безработным».
С тех пор здание на Хазельбергштрассе, где находится кёльнская биржа труда, стало его вторым домом. Там он провел больше года, пока не перестал получать пособие. А потом плюнул, приобрел по случаю подержанную «оливьетти» и начал строчить прошения о трудоустройстве. Написал около 500 писем и получил столько же отказов. Вся эта переписка составила 5 толстых папок. Когда-то он собирал для сына коллекцию негашеных почтовых марок. Теперь они здорово пригодились.
Что такое АЛГ («арбайтслозенгельд» — пособие по безработице), в ФРГ знает каждый. И каждый, кому пришлось доказывать чиновникам на бирже труда свое право на пособие, запомнил это надолго. Более унизительную процедуру трудно себе представить.
«Твоим словам веры нет, — говорит Вернер, — ты все должен подтверждать фактами, словно обвиняемый на суде. Например, говоришь, что никакого побочного заработка у тебя нет. Не верят. Убеждаешь, что у тебя нет собственного дома, участка и другой недвижимости. Тебе предлагают это доказать. А потом начинают выпытывать, где работал последние три года да аккуратно ли платил за страховку по безработице…»
А все дело в том, что даже для того, чтобы получить эти крохи, нужно преодолеть несколько барьеров ограничений. АЛГ получает лишь тот, кто вовремя зарегистрировался на бирже, кто последние три года работал по крайней мере 26 недель и платил страховку. Бывают случаи, когда пособия могут лишить, если безработный откажется от предложенного места либо по какой-то другой причине. Экономисты придерживаются на этот счет разных мнений. Правда, все зависит от того, о чьих интересах идет речь. Теоретик по вопросам безработицы сенатор Франц Бурда, хозяин газетно-журнального концерна, где издается иллюстрированный еженедельник «Бунте», пересказывающий великосветские сплетни и публикующий очерки о жизни политиков и кинозвезд, считает, например, что из миллиона безработных в Федеративной республике «настоящих» наберется не более половины. Поскольку, мол, не каждый из них хочет работать и не каждый по-настоящему ищет работу.
По всем ступенькам социальной неустроенности Вернеру пришлось спускаться самому. Сначала он получал АЛГ, как и всякий «порядочный» безработный. Потом перешел на «Ал-Хи» («арбайтслозенхильфе» — помощь по безработице). Вернер расшифровывает это сокращение иначе — «альмозенхильфе» (нищенская помощь). На этом теряют еще сотню-другую марок.
Когда по истечении срока выдачи пособия он явился на биржу труда за своим «Ал-Хи», его подвергли точно такому же унизительному допросу, как и раньше. Напоследок чиновник спросил: «Нет ли у вас богатой тетушки или знакомых, которые могли бы одолжить вам тысяч восемь с выплатой в рассрочку?» Вернера этот вопрос до крайности возмутил, а между тем он был задан не зря. Ведь восемь тысяч — официальный предел достатка безработного. Наличие такой суммы — во вкладах, ценных бумагах и в недвижимости или хотя бы теоретическая возможность стать ее обладателем («богатая тетушка») — является непреодолимым препятствием для выдачи «Ал-Хи».
