В полдень, у ратуши... - [19]

Таких «черных точек» немало в современном Кёльне. Но жители города не замечают их. Торопясь на работу или прогуливаясь, они проходят мимо, не удостаивая вниманием эти здания. Подобно тому как в старинном предании жители небольшого королевства не видели зачарованных чудищ, которые жили рядом с их домами, поедали их пищу и похищали их детей. Историю этих зданий вам не расскажет ни один справочник, ее редко вспомнит местный старожил.

На территории международных ярмарок в районе Дойц размещался «внешний лагерь» Бухенвальда, который значился в гестаповских отчетах как «3-я строительная бригада СС, Кёльн». Но лишь немногие из посетителей ярмарки, приехавшие из Франции, Бельгии, Голландии и других стран Европы, знают, что здесь умирали от истощения и болезней их земляки, угнанные фашистами на работы в Германию.

На площади Клингельпютц сейчас разбит сквер, а при нацистах тут была тюрьма, где вершились массовые убийства, обозначавшиеся в гестаповских протоколах цинично и кратко — «ликвидация противников режима». Сюда не приводят школьников, чтобы рассказать им о прошлом. С ранних лет юных граждан ФРГ оберегают от всего, что могло бы вызвать нежелательные вопросы о нацистском прошлом.

Было бы ошибкой полагать, что отцами города движет лишь чувство исторической стыдливости и потому они не хотят тревожить уснувшую совесть своих сограждан неловкими напоминаниями, ведь в доме повешенного не говорят о веревке! К сожалению, все гораздо сложнее. Зачастую и сам «средний немец» не хочет, чтобы его «просвещали» относительно «ужасов» прошлого.

Прогрессивная публицистка Ингеборг Древитц говорит по этому поводу: «Мы слишком долго верили в свободное рыночное хозяйство, считая его чуть ли не сутью демократии. Многие из нас стали жертвами планомерно осуществлявшейся деполитизации. Поток односторонней информации лишал возможности задуматься с взаимосвязях, психология созерцания обернулась равнодушием».

Очевидно, именно это социальное равнодушие и является одной из главных причин того, что «пиратам Эдельвейс» и многим другим борцам против фашизма в нынешнем западногерманском обществе отказывают в самом элементарном праве — праве на доброе имя.

Лишь усилиями прогрессивной, демократической общественности правда о преступлениях фашистов постепенно пробивается к широким народным массам через бетонную толщу равнодушия, фальсификации и лжи.

На кладбище Вестфридхоф установлена скульптура Хериберта Каллеена «Юноши в печах» в память о замученных и погибших в гестапо. В парке на Ганзаринг о жертвах гестапо напоминает работа голландки Марии Андриссен «Мать и дитя». На Хюттенштрассе, где были казнены 13 «пиратов Эдельвейс» и 11 участников Сопротивления из Советского Союза и Польши, под аркой моста укреплена мемориальная доска. Все это — результат неутомимой деятельности кёльнских антифашистов и других демократических организаций. Невелики тиражи их книг, брошюр и газет, коротки ленты их документальных фильмов, немногочисленны воздвигнутые ими памятники. Но к слову правды начинают прислушиваться все новые и новые граждане ФРГ, и в первую очередь молодежь.

Ульриху Финке 32 года. Он работал наборщиком, учителем, а сейчас преподает немецкий язык, искусство, историю. Вместе с друзьями он собирает материалы об антифашистском Сопротивлении в Кёльне. С какой целью?

«Молодые люди, родившиеся после эры германского фашизма, — говорит Ульрих, — начинают проявлять интерес к прошлому. Ведь из прошлого рождается настоящее. Шаблоны мышления, характерные для того времени, все еще сидят в головах. И нам хотелось бы разрушить эти шаблоны.

Самоизменение начинается с понимания. После 45-го года многое этому препятствовало. Мы хотим распространять наши материалы в школах и на университетских семинарах, среди рабочих».

Молодой режиссер Дитрих Шуберт создал небольшой документальный фильм о «пиратах Эдельвейс». Это было нелегко. В чем были трудности? Дитрих поясняет:

«К началу 70-х годов мы установили контакты с бывшими берцами Сопротивления в Кёльне. От них впервые услышали кое-что о сопротивлении фашизму в рядах населения. Решив узнать подробности о судьбе 13 казненных патриотов, мы рассчитывали на то, что столкнемся с трудностями, ведь события происходили более 30 лет назад. Но когда приступили к поискам, то натолкнулись на препятствия иного рода. Мы нашли свидетелей, родственников казненных, но они не хотели выступать перед кинокамерой, не хотели «отождествлять» себя с борьбой «пиратов Эдельвейс» против нацистов. Причина? Все та же! Эти 13 казненных, как и Бартель Шинк, до сих пор считаются в официальных инстанциях «уголовниками». Фильм — это наш вклад в кампанию по их реабилитации».

Когда восторжествует правда, сказать трудно. Но хочется верить, что западногерманское общество вернет наконец долг признания истинным борцам против фашизма. Хотя бы посмертно.

* * *

В Федеративной республике можно услышать невеселую шутку. «Боннская Фемида слепа на правый глаз». Так говорят, когда хотят подчеркнуть, что органы правосудия проявляют удивительную терпимость к бывшим нацистским преступникам. Значительно более серьезным криминалом считаются антифашистские убеждения. Хотя за них и не судят, но отстаивать своивзгляды антифашистам и другим демократам в ФРГ не так ужлегко. И все же тысячи юношей и девушек вступают в ряды демократических организаций, чтобы бороться против правой опасности, против неонацизма, милитаризма и социальной несправедливости.