В полдень, у ратуши... - [16]
Кроме того, удалось обезвредить организацию «Свободная Германия», арестовав верхушку из 59 функционеров. Она ставила перед собой задачи: способствовать скорейшему окончанию войны, разгромить НСДАП, объединить в народный фронт членов других партий, подготовить образование нового правительства. Всего гестапо арестовало 500 человек, из них 200 немцев, остальные иностранцы».
Листая копии гестаповских отчетов об арестах и казнях патриотов, я невольно обратил внимание на необычайно высокий процент «иностранцев». Известно, что в рядах борцов Сопротивления, которое стало наиболее активным в последние годы войны, были представители разных национальностей — военнопленные либо депортированные из оккупированных стран Восточной и Западной Европы. В особую категорию нацисты зачисляли «восточных рабочих». Многие сотни наших соотечественников — военнопленные и угнанные фашистами парни и девушки из русских и украинских сел — вынуждены были работать в лагерях и на фабриках в окрестностях Кёльна, в основном на военных предприятиях «Форд», «Динамит Нобель АГ», «Клекнер-Хумбольдт-Дойц», хотя использование труда военнопленных в военной промышленности противоречило всем нормам международного права.
Оттуда многие из них попадали в гестапо. Гитлеровцы расстреляли и повесили в Кёльне десятки советских людей ни участие в движении Сопротивления и саботаж. Большинство были уничтожено без суда и следствия. Те же, кто по каким-то прими нам формально «проходил» через машину гестаповского учета, разумеется, вносились в списки в качестве «саботажников», «уголовно-асоциальных элементов» и членов «террористических банд».
Изучая архивные документы, переданные мне Александром Гёбом, я обратил внимание на одну деталь. Почти в каждом из гестаповских документов, где говорится о той или иной группе Сопротивления, содержится упоминание об участии в них «восточных рабочих». О совместной борьбе русских, украинцев, поляков, французов, немцев против фашизма мне рассказывали в личных беседах кёльнские друзья. Суровое время стерло многие имена и даты, но в памяти остались образы боевых товарищей.
Хочется рассказать о двух фотографиях. Их подарил мне Александр Гёб. Фотографии этих девушек хранились в семейном альбоме местного активиста ОЛПН Жана Юлиха. Это его боевые соратницы по движению Сопротивления — полька и русская. Одну (вероятно, польку) звали Вандой. Другого имени он не запомнил. А сколько их, погибших и замученных, не оставивших после себя ни фотографии, пи автографа на мрачных страницах каменного дневника — сырых стеках гестаповского подвала на Апельхофплац! Кёльнские антифашисты свято хранят память о них.
Но вернемся к документам, касающимся Эренфельдской группы. Как можно было убедиться, даже с точки зрения гестаповцев, ее действия никак нельзя было квалифицировать как «уголовно-асоциальные». Тем более что Бартель Шинк и его товарищи поддерживали тесные контакты с коммунистами из группы ‘Свободная Германия». Они не только совершали налеты на склады и укрывали политических, но и сами боролись с оружием в руках, распространяли листовки с призывами к свержению нацистского режима, выносили приговоры гестаповским палачам.
Из донесения начальника гестапо регирунгспрезиденту Кёльна 27 октября 1944 года:
«В вечернее время, с 26 сентября по 1 октября 1944 года, в Кёльне бандой террористов выстрелами из пистолета убиты: инспектор полиции, ортсгруппенляйтер СС, шарфюрер СС и руководитель отряда «гитлерюгенд». Выстрелы были произведены из движущейся машины. Эта банда террористов состоит из беглых восточных рабочих и дезертиров, но большей частью из бывших коммунистических функционеров.
…Согласно полученным сведениям КПГ выработала план вооружить восточных рабочих с целью использовать их в качестве зачинщиков беспорядков… По соображениям безопасности я распорядился лично повесить в Кёльне 11 из этих преступников. Пощады не будет и остальным».
И нацисты не знали пощады. Все прожорливее становился молох гестапо. В один из весенних дней 1944 года в его резиденции на Апельхофялац поставлен рекорд — уничтожено без суда и следствия 70 заключенных.
По сведениям гестапо, в то время в Кёльне действовало около 20 групп подпольщиков-антифашистов. Сколько их было в действительности, сказать трудно. Борьба с фашизмом велась не на жизнь, а на смерть и не оставляла времени для ведения документации и составления архивов.
Напомним, что представлял собой Кёльн в конце войны. 70–80 процентов сооружений в городе было разрушено бомбежками. Из 700 тысяч жителей осталось каких-нибудь 150 тысяч. В подвалах и развалинах скрывалось около 5 тысяч дезертиров. Кроме того, здесь находилось от 10 до 12 тысяч депортированных и военнопленных.
Рабочий квартал Эренфельд, где действовали «пираты Эдельвейс», фактически был превращен в центр партизанской войны против гитлеровцев в земле Северный Рейн — Вестфалия. В ней участвовали тысячи людей: молодежь, бежавшие из концлагерей коммунисты и «восточные рабочие». Люди разных национальностей видели шанс в том, чтобы с оружием в руках оказывать сопротивление кровавому режиму, приближая его конец.
