В поисках заклятия - [5]

Фигура рыжеволосой двадцативосьмилетней Несты, имевшей высокий лоб и вздернутый носик, напоминала песочные часы. Вдова лучника-валлийца, с которым де Вулф познакомился в Уотерфордском походе много лет назад, она стала обожаемой любовницей Джона – хотя, как было прекрасно известно и ей, и Матильде, далеко не единственным блюдом для его ненасытного аппетита по части амуров. В зеленом платье, прикрытом полотняным фартуком, и белом платке, из-под которого выглядывали медные локоны, Неста выглядела обворожительно. Она опустила руку под стол и ткнула пальцем коронеру в бедро.

– И как сегодня чувствует себя твой нижний член, Джон? – поинтересовалась она с шаловливой двусмысленностью.

Обняв красивую вдову, коронер одарил ее кривой усмешкой, столь редко появлявшейся на его лице.

– Спасибо, немного немеет по утрам – вероятно, от недостатка ночных упражнений.

Они говорили на валлийском, который Джон освоил еще ребенком, а умение говорить на нем совершенствовал годами, общаясь с Гвином на корнуолльском, который практически ничем не отличался. После недолгой нежной воркотни, на которую только такая женщина, как Неста, могла вызвать обычно мрачного коронера, разговор перешел на более общие темы. Рассказав ей о своей новой каморке в замке и быстром улучшении в «нижнем члене», позволившем ему самостоятельно сесть на коня, де Вулф упомянул о раздражении, вызванном у него следившим за ним человеком.

– До вас доходят слухи обо всем, что происходит в Эксетере, сударыня! Не известно ли вам о каком-нибудь недавно приехавшем чужеземце, которому зачем-то понадобилось меня преследовать?

Неста сразу же стала серьезной – ее беспокоило все, что могло представлять потенциальную опасность для ее любовника. Ее серо-зеленые глаза расширились, и Неста озабоченно взглянула на коронера.

– Постоянно кто-то приезжает и уезжает, и многие проходят через этот трактир, Джон. Купцы, моряки, паломники, солдаты, воры – да их может быть несколько десятков за день. И как он выглядел?

Де Вулф пожал плечами.

– Я не могу описать его лицо – его все время затеняют поля шляпы, – но в нем нет ничего необычного, насколько можно судить по тому короткому мгновению, пока оно было на виду. Я бы сказал, что он примерно моего возраста.

– О, ты имеешь в виду, старик – согбенный, с нетвердой походкой и палкой? – насмешливо заметила она, за что тут же получила крепкий щипок в пухлое бедро.

– Знаю, что уже встречал этого парня, но никак не могу вспомнить где, – раздраженно произнес коронер, грохнув сжатым кулаком по столу.

Неста решила, что лучше сменить тему, прежде чем ее гость окончательно разозлится от бессилия.

– А как поживает твоя дорогая женушка? Она все еще утирает твое пышущее жаром чело?

Несте, этой доброй и великодушной женщине, иногда не удавалось скрыть ревности к Матильде, которая по праву делила кров, ложе и стол с этим смуглым мужчиной, которого Неста любила. Валлийка знала, что ее социальное положение было слишком далеким от положения норманнского рыцаря, и даже мечтать не смела стать для него кем-то большим, чем любовницей, несмотря на то, что Джон де Вулф по-настоящему глубоко любил ее. Хотя он и его жена непрестанно ссорились, жесткие условности феодальной и религиозной жизни делали их союз нерасторжимым. И хотя Матильда два месяца назад на время оставила мужа, его сломанная нога снова свела их вместе: Матильда угрюмо объявила о своем намерении ухаживать за ним, пока он не поправится, и делала это с ледяной решимостью монахини бенедиктинского ордена, ставшей тюремщицей.

– Она снова превращается в прежнюю Матильду, – с грустью признался Джон. – Сначала она совсем со мной не говорила, кроме как приказывала сесть или лечь, или сползать к ночному горшку. Затем к ней постепенно вернулись прежние манеры, и она стала обращаться со мной сначала как с непослушным школяром, затем как с одним из новобранцев Габриэля. – Он задумчиво смотрел на подпрыгивавшие языки пламени в камине. – Но, клянусь седой бородой Всевышнего, ее метод сработал! Она запихивала в меня еду, как в гуся на откорме, чтобы вылечить мою ногу, и даже терпела присутствие в доме Гвина, когда понадобилось, чтобы тот помогал мне начинать ходить. Она даже смирилась с беднягой Томасом, которого ненавидит пуще яда, когда тот приходил развлечь меня уроками чтения.

Неста прижалась к плечу Джона, затем потянулась, чтобы отпить из его глиняной кружки.

– Вы говорите о ней с любовью, сэр коронер, – молвила она с оттенком легкой зависти.

Де Вулф энергично затряс черными локонами.

– С любовью? Нет! С жалостью – несомненно. Я обидел ее, когда допустил, чтобы ее унижали из-за тебя и Хильды, – хотя в этом нет моей вины. Это льстивый ублюдок де Ревелль радовался позору своей сестры. Но мы квиты после того, как я вступился по настоянию Матильды за ее брата.

– Должно быть, ей стоило большого труда переступить через свою гордость, чтобы просить за брата.

Неста почувствовала жалость к сопернице, как это часто бывало и раньше. Как бы сильно валлийка не любила коронера, она прекрасно понимала, что жизнь с Джоном де Вулфом не была бы устлана розами.