В поисках советского золота - [3]

— Не везет! — сказал я жене. — Похоже, придется поехать в Джуно на несколько дней, поводить того русского профессора на экскурсии.

Договорился, что уеду на какое-то время, и отправился на моторном катере в Джуно, чтобы успеть к приходу корабля из Сиэтла.

Единственные русские, которых я к тому времени знал, жили в Ситке, прежней столице Аляски, пока Россия не продала ее Соединенным Штатам. В Ситке есть православная церковь, там священники с длинными бородами и в рясах. Подсознательно я ожидал, что русский профессор будет похож на священников, только без рясы, конечно, и, отправившись встречать рейс из Сиэтла, высматривал именно такого человека.

Ну что ж, рассматривал я пассажиров, выходящих на берег, но не увидел никого похожего на мой мысленный образ. Делать нечего, направился обратно в гостиницу, где забронировал ему номер, думая, что мы разминулись. Дежурный на входе кивнул: «Он наверху в номере». Я поднялся по лестнице, собираясь извиниться, что упустил его.

Когда Серебровский открыл дверь, я понял, почему не угадал его на причале. Среднего роста, незаметный человек, хорошо выбритый, в американском костюме — он был похож на американца, ни малейшей деталью не совпадал с тем образом русского профессора, что я себе нарисовал. Он довольно прилично знал английский, и хоть говорил с ужасающим акцентом, но очень спокойно и тихо — практически шепотом.

Я слышал, будто некоторые могут предугадывать свое будущее, но самому никогда не доводилось. В то время меня не охватило никакое предчувствие, что появление этого человека означает для меня нечто большее, чем нудное поручение, которое надо выполнить, насколько получится; разумеется, я ни в коей мере не предвидел, что он сыграет важную роль в моей жизни на ближайшие десять лет, и направит меня и мою семью по совершенно новому пути.

Оказалось, что с Серебровским можно делать дело. Он совершенно точно знал, чего хочет, и уже собрал немало информации о золотодобыче на Аляске. К моему удивлению, он также неплохо знал и мою биографию. Он объяснил, что хочет увидеть как можно больше за возможно более короткий срок, и согласен был потратить столько денег, сколько потребуется. Я предложил зафрахтовать судно, поскольку большая часть золотых приисков в юго-восточной Аляске расположены близко к воде. Он согласился, и мы отправились наматывать мили.

Серебровский быстро завоевал мое уважение тем, как умел трудиться. Я высокого мнения о своей собственной выносливости, но он никогда не говорил «хватит» раньше меня. Я добросовестно поработал на него, сделал не меньше, чем для любого другого иностранца, рекомендованного мне. Показал ему прииски Джуно на Аляске и разработку более мелких жил и драгирование; собрал все данные, которые ему требовались про горнорудное дело на Аляске, из государственного Горного управления и из частных источников. После целых дней, насыщенных осмотром, вечерами он зарывался в эти материалы.

Однажды мы остановились в Ситке, которую Серебровский специально попросил включить в наше путешествие. Он хотел получить какую-нибудь информацию о русских, что жили здесь до того, как Соединенные Штаты купили Аляску. Я свозил его в старую русскую церковь, где сам до того не бывал. Когда вышли священники, он заговорил с ними по-русски, и они начали долгую беседу, в которой я, разумеется, ни слова не мог понять. Я догадался, что Серебровский выспрашивал у священников все, что они знали про историю города и теперешнее русское население.

В конце концов священники повели нас на экскурсию по церкви, и я стал расхаживать, как сделал бы на прииске, зайдя вперед тех священников, что нас сопровождали. Серебровский задержал меня, подсказав, что я чуть не ступил на особое место, куда можно не всем, а только священникам. Он отлично разбирался и в церковных правилах, несмотря на то, что был профессором в новой атеистической России.

После того, как мы поездили кругом несколько дней, Серебровский начал забрасывать удочку, как бы я посмотрел на то, чтобы поехать в Россию, помочь правительству организовать золотодобычу. Сама идея захватила меня врасплох.

Я жил на Аляске с семьей четырнадцать лет, за вычетом того времени, что служил в авиации, когда шла война. Семья моей жены с Аляски, и она здесь жила с детства. Я проходил практику на Аляске, когда еще учился, и первую настоящую работу получил именно здесь. И вот, в тридцать три года я был управляющим немаленькой компании, и не видел причин на что-то жаловаться.

Так я и ответил Серебровскому, но он все тем же тихим голосом принялся спорить со мной. Нарисовал радужную картину русских золотых месторождений, которые, по его уверениям, чуть не богатейшие в мире. Описывал Сибирь и Казахстан, где находились те золотые месторождения, очень похожими на Аляску. Уверял, что я сразу почувствую себя как дома, проведя столько лет в северной стране. Советское правительство, говорил он, до сих пор мало занималось своим золотом, но теперь решило направить людей и технику в золотодобывающую промышленность и применять самые современные методы. Это неплохой шанс, намекал он, для какого-нибудь американского горного инженера составить себе репутацию.