В поисках Совершенства - [18]

Женщины с мягкими лицами читали вслух строки, написанные больше двух тысяч лет назад иудейским царем:

Как сердце стремится вослед убегающим рекам,

Так стремится к тебе мой дух, о Господи.

Я села на стул, зачарованная всей этой красотой. И с чего мне пришло в голову спасать рыженькую? Куда бы я ее увезла? Работать на «важную» телекомпанию на Оксфорд-Стрит?

Потом был завтрак – в тишине – с домашним йогуртом и медом в сотах из местного улья. После всего была встреча с сестрой Элисон. Я сидела в маленькой комнатке, в которой из мебели были только низкий стол и два стула. Она улыбалась, ожидая, когда я заговорю.

– Мне было интересно, существует ли Бог на самом деле, или Он/Она является просто полезной концепцией? – Я рисковала, решив быть откровенной. У меня было иррациональное, неприятное чувство, оставшееся во мне еще с моих евангелистских времен, что Бог – это нечто большее, чем просто субъективное мнение, но я решила поделиться с ней тем, что думала в худшие свои дни. Мне показалось, ей и раньше приходилось это слышать.

Она улыбнулась.

– Возьмите эту книгу и попробуйте выполнить это упражнение. Встретимся в два, и вы расскажете мне, как вам удалось справиться. Не забывайте о перерывах на кофе и, если у вас еще останется много времени, прогуляйтесь в саду. Но не говорите ни с кем, просто оставайтесь наедине со своими мыслями. Настоящее путешествие, Изабель, происходит в вас. – Прекрасно. Раз плюнуть. Одно маленькое «упражнение» и прогулка в парке: я справлюсь.

«Представьте, что кто-то изваял вашу статую, – говорилось в книге. – Вас пригласили посмотреть на нее прежде, чем ее представят публике. Вы входите в комнату и срываете со статуи пыльное покрывало. Что вы думаете? Уделите внимание каждой детали».

И как вы думаете теперь, насколько я не в своем уме? Хожу по комнате монастыря и сдергиваю с несуществующих статуй воображаемые простыни. «Как она выглядит?» – вопрошала книга. Я представила себе позу, которую изображал мой бывший муж, когда пытался меня поддразнить. Шея вытянута вперед, глаза смотрят искоса, губы поджаты, вся куда-то устремлена. «Что вам в ней нравится?» Я решила, что она сделана из теплого камня, которого приятно касаться, и на мне весьма красивая для статуи одежда. «Теперь поговорите со статуей».

– Зачем ты так выглядишь? – сурово спросила я.

– Я выглядела так, когда ты меня создала, – ответила статуя.

– На что это ты нацелилась с таким видом? Почему бы тебе немного не расслабиться? – вопрошала я, бродя по комнате и мимоходом восхищаясь прекрасно подобранным плинтусом. Потом я снова заглянула в книгу. «Теперь сами станьте этой статуей», – надменно сказала она. Я вскарабкалась на свой прекрасно изваянный постамент, но на нем было очень неудобно. Я вернулась в привычное телу положение, и оказалось, что беспокоиться причин не было. Это было не то, чему меня научило тай-чи. Мне внезапно понадобился массаж плеч, а челюсти сжались с такой силой, что моему зубному хватило бы работы на годы. Мне не нравилось это упражнение. Это был вариант меня самой в том виде, в котором я представала перед окружающими. «Боже мой, как я рада, что не живу с этим человеком», – подумала я.

«Теперь представьте, что в комнату, чтобы взглянуть на статую, зашел Христос, и наблюдайте за тем, что будет происходить». Это было проще. Статуя пала на колени, уже не будучи камнем, но пробужденная к жизни под взглядом, наполненным чистой любовью. «Что говорит Христос?» Он произносит мое имя: «Изабель».

Надо будет дать эту книжку монашкам. Я уже изображала раньше нечто, называемое «молитвой», но это было совсем иначе. Хорошо, пусть у меня прекрасное воображение, но эта монашка заставила меня встать на колени посреди комнаты в обществе мужчины, умершего две тысячи лет тому назад, и вот я с ним беседую. И получаю удовольствие от его присутствия. Только, разумеется, его здесь нет.

«Ты доверяешь мне?» – спросил Он. «Да», – ответила я поспешно и сразу же заметила в своих словах ложь. «Ты доверяешь мне?» – спросил он, излучая еще большую любовь. «Нет, я совершенно тебе не доверяю, да?» – Может быть, это ближе к истине? «Ты доверяешь мне?» – снова спросил он. А, провести время в обществе совершенного терпения и понимания. «Ну, немножко», – ответила я и замолчала.

«Продолжайте разговор столько, сколько вам нужно», – советовала книга. Поэтому я стояла на коленях на полу в своей комнате и говорила с человеком, которого там не было, говорила с ним о своей жизни, о том, что я считала в ней неправильным, о том, что мне хотелось бы изменить, что делало меня счастливой, что заставляло грустить. И, что самое странное, он все это уже и так прекрасно знал, но ему нравилось слушать меня, как будто ему мое общество доставляло даже большее удовольствие, чем мне его. Ничто не вызывало его гнева или нетерпения, в отличие от меня самой, он был просто – Любовь.

Наконец я опять заглянула в книгу. «Теперь позвольте Христу уйти». Я проследила, как он выскользнул из комнаты и тихо прикрыл за собой дверь. «Теперь выйдите из статуи и станьте опять собой», – приказала книга. Я села на довольно жесткую односпальную кровать. Я чувствовала себя в мире с самой собой больше, чем когда бы то ни было в жизни. Я была спокойна и уверенна. Больше не имело значения, что будет, когда я вернусь на Баттерси. С таким спокойствием и верой я могла справиться с чем угодно. Я вышла в монастырский сад, чтобы полюбоваться цветами.