В поисках смерти - [19]

— Мистер Хоук, вы, должно быть, шутите? Я никогда не брала интервью… у меня совершенно нет опыта! И я… я… я всего лишь второй месяц работаю в вашей га-газете… — лепетала Пат, испуганно наблюдая вновь заикающуюся себя в зеркале.

— Нет, Большой Бен никогда не ошибается. Я чувствую, что это твой шанс! Завтра поймаешь «крупную рыбу»! — Бенджамин Хоук звучал восторженно и слегка неадекватно. — Ты сидишь? Если нет — лучше сядь, потому что десять минут назад со мной связались из федеральной тюрьмы штата Флорида, Рональд Редвуд ждет нас на интервью! Первое и, вероятно, последнее! Супер-эксклюзив!

— …то-тот самый Редвуд? — после долгой паузы задала вопрос Патриша и решила, что ей, действительно, лучше присесть. — Серый Призрак, которого безуспешно пытались казнить на днях?

— Именно!

— Но при чем тут мы? — схватившись за висок пробормотала Патриша, словно в попытке уложить полученную информацию в голове.

— Понятия не имею! Все, что я знаю — это то, что Редвуд согласился дать интервью нам и никому больше! Это ли не удача, Пат?! — выпалил Большой Бен и, судя по звукам, открыл бутылку шампанского. — Сейчас же собирайся в поездку, тебе нужно быть на месте ровно в девять! Всю необходимую информацию вышлю по почте, расходы — на издательстве. Мне не интересны твои возражения! Прошу, не подведи меня, девочка! — заключил главред и, не удосужившись выслушать ответ, повесил трубку. Сон и усталость как рукой сняло. Мюррей бросилась в крохотную каморку, которую она называла гардеробной. На сборы оставалось меньше пятнадцати минут…

Теперь, перешагивая порог заветной больничной палаты, журналистка волновалась как никогда, словно перед встречей с Богом. Точнее, его главным антагонистом. Не справившись с нервами, Патриша впилась кофейными глазами в неподвижное тело, лежащее под капельницей и внемлющее собственному сердцебиению через прикроватный монитор. Глубоко внутри жила уверенность: зрительный контакт позволит чувствовать себя свободнее, но девушка ошибалась.

Немощный и обезображенный Редвуд, несмотря на плачевное физическое состояние, оставался королём положения, звездой, к которой пришли на поклон. В его лице читалось абсолютное спокойствие, а взгляд был сосредоточен, что редко удаётся людям в его положении. Сразу же потерпев сокрушительное поражение в «гляделках», Мюррей смущенно отвернулась. Все отрепетированные реплики куда-то исчезли, а язык стал мясистым и неповоротливым.

— Добрый день, Патриша, могу я звать вас просто Пат? Или, если так больше нравится, Триша? — первым решился прервать тишину Редвуд.

— Ко-Конечно, как вам будет у-удобно… — девушка резко придвинула стул к койке, а после, задумавшись и заметно покраснев, потянула его обратно.

— Не бойтесь меня, Пат. В таком состоянии я вряд ли смог бы причинить вам боль. К тому же, вы славная девушка! Совсем не похожи на тех, от кого я избавлял солнечную Флориду… — закончив предложение, мужчина тяжело сглотнул, поморщившись от боли.

— Нет, что вы, я ва-а-ас совсем не б-о-оюсь… Я наслышана о ва-а-аших предпочтениях в э-этом плане…

— О чем вы? Нет никаких предпочтений. Есть только моральный долг. Если хотите — неприглядная роль, которую никто не хочет играть…

— Что это за роль, мистер Редвуд? Ра-а-асскажите мне! — не теряя времени, Патриша достала из сумочки старенький диктофон и нажала кнопку «rec.».

— Тотальный консьюмеризм воспитал в нас потребителей. Тех, кто готов только брать, не давая ничего взамен. Но даже в таком раскладе должен появиться доброволец, что взвалит на свои плечи непосильную ношу… Станет ассенизатором, которому по силам откачать дерьмо из переполненного бака, пока оно не разлилось на всю улицу. Кто-то был обязан прикончить этих сук, чтобы они перестали отравлять землю, по которой шагали.

— Как вы по-по-поняли, что эта обязанность ваша? Когда все на-а-ачалось, что стало отправной точкой?

— Ха-ха… Вы, должно быть, ждёте грустную историю о несчастной первой любви, на которую помочилась какая-нибудь белобрысая потаскуха… Или рассказ о жестокой матери, каждую неделю приводящей в дом нового отчима… Так ведь? Нет, ничего подобного. Я, как и Тед Банди, вырос в прекрасной, любящей, религиозной семье! Вот только в отличие от него, я не шёл к осознанию своей сути постепенно. Я просто ждал подходящего часа чтобы начать…

— На-начать что? — неподдельный интерес вспыхнул в глазах Патриши, отчего Редвуд расплылся в осторожной улыбке.

— Жатву… — подобно каждой уважающей себя звезде, Редвуд был немногословен, старался выдерживать паузы и расставлять акценты голосом, от чего каждая фраза казалась частью заготовленного монолога.

Мюррей несколько раз поправила идеально уложенные волосы. Она больше не стремилась держать зрительный контакт, из чего Рональд сделал лишь один вывод: ей ужасно некомфортно, а значит — пора немного сбавить обороты. Закрыв ненадолго глаза, мужчина нахмурился. Казалось, он пытался вспомнить что-то важное во всей этой истории, не желая вводить журналистку в заблуждение.

«Если действительно так — это удивительно…» — подумала девушка, в сотый раз поправив челку. Здесь и сейчас Редвуд живет в свете прожекторов, а значит может говорить и делать (с этим были проблемы) что угодно и, кто бы ни сидел на месте Патриши, ему пришлось бы с этим мириться. Мюррей понимала, что Редвуд способен выдумать любую, самую неправдоподобную историю и она сойдет за правду… В то же время, очевидно, эта беседа — последняя возможность исповедаться публично… Кому захочется лгать и юлить на смертном одре?! Уверенно распахнув веки, убийца заговорил. Голос его лишился пафоса, стал мягким и совершенно невыдающимся.