В поисках скифских сокровищ - [47]

Фрагмент золотой обкладки ножен. Курганная группа «Пять Братьев».

Наконец, последняя сцена изображает мчащегося во весь опор коня, волокущего раненого молодого скифа, который крепко держит в руке повод. Перед конем на земле лежит греческий шлем.

Фрагмент золотой обкладки ножен. Курганная группа «Пять Братьев».

Все изображения на ножнах очень реалистичны, детально переданы особенности скифского и греческого вооружения, одежды и т. д. Скорее всего, на ножнах изображены сцены скифского героического эпоса в передаче греческого мастера, но в основе этого изображения лежит хорошее знание особенностей ведения боя как греками, так и скифами. Весьма вероятно, что греческий художник, создавший это замечательное произведение искусства, сам участвовал в военных столкновениях со скифами и воспроизвел боевые эпизоды, виденные им воочию.

Помимо перечисленного оружия, в могилу были положены три копья, дротики и кинжал. Там были найдены греческие бронзовые кнемиды и другие предметы вооружения, в частности два длинных боевых пояса, состоявших из бронзовых пластинок, прикрепленных к кожаному ремню. Все указывало на то, что покойный был очень знатным воином.

В могилу были также положены драгоценные серебряные сосуды: ваза, схожая по форме со знаменитой куль-обской и другими аналогичными ритуальными сосудами, и килик. Около входа в камеру на небольшом пространстве пола в беспорядке лежала целая куча драгоценных предметов: золотых пластинок и бляшек с различными рельефными изображениями, разнообразных бус и т. д. Всего здесь было найдено 1273 золотых предмета. По мнению В. П. Шилова, здесь стоял деревянный ларец, в который были уложены парадная одежда, головные уборы и украшения.

Как и в других скифских курганах, в могилу были положены запасы пищи и вина: в дромосе, по обе стороны входа в склеп, стояли 14 амфор, вмещавших около 120 л. вина. Вино было привезено из южночерноморских городов Гераклеи и Синопы. На большинстве амфор имеются клейма мастерских, в которых они были изготовлены, позволяющие достаточно точно определить дату захоронения: оно было совершено в последней трети IV в. до н. э.Вместе с «царем» были похоронены и его боевые кони: одна лошадь в дромосе, другая — в отдельной могиле вне склепа. Человеческих жортвоприношений, характерных для днепровских царских курганов, здесь обнаружено по было.

По сравнению с Куль-Обой, Чертомлыком или Солохой Пятибратний курган в дельте Дона куда более скромен; Но многое и роднит его с ними. Очевидно, что во всех случаях мы имеем дело с могилами высших представителей скифской аристократии, которых мы, вслед за Геродотом, называем царями. Поэтому и Пятибратний курган с полным основанием причисляют к скифским царским курганам, но он принадлежит «царю» иного племени или объединения племен, чем Чертомлык и Солоха.

Гайманова Могила

В степи на равнине открытой

Курган одинокий стоит;

Под ним богатырь знаменитый

В минувшие веки зарыт.

А. К. Толстой

В 60-е годы, в связи с проектированием и началом сооружения гигантских мелиоративных систем на степных просторах юга Украины, перед археологами встали задачи срочного исследования памятников в зонах будущего обводнения. Среди них были и сотни скифских курганов, из коих некоторые, судя по размерам, могли быть «царскими». Для археологических спасательных работ в зонах новостроек Институт археологии Академии наук УССР создал экспедиции, объединившие специалистов разного профиля. Одной из таких экспедиций была Северо-Рогачикская, которую возглавил А. И.Тереножкин. Экспедиции было поручено исследование курганов в Запорожской области. Здесь, у села Балки, было зафиксировано около 20 курганных групп. Особое внимание привлекла одна, состоявшая из 46 небольших насыпей, среди которых одиноко возвышался восьмиметровый исполин с загадочным названием Гайманова могила. В 1967 г. А. И.Тереножкин приступил к раскопкам малых курганов. В следующем году руководство экспедицией было поручено В. И. Бидзиле, киевскому археологу, научные интересы которого до этого были весьма далеки от скифской тематики.

Василия Бидзилю еще с университетской скамьи интересовали древние славяне. Однако свою кандидатскую диссертацию он посвятил галлам, следы обитания которых обнаружил у себя на родине, в Закарпатье, проводя там раскопки совсем еще молодым археологом. Скифами он никогда не занимался. Но когда бурно развивающиеся стройки требуют безотлагательного и срочного проведения огромного объема археологических исследований, чтобы спасти, возможно, уникальные памятники, которым грозит уничтожение, нередко многих археологов бросают «на прорыв», и им приходится по «археологической мобилизации» иногда на время, а порою и надолго переквалифицироваться. В. И. Бидзила был уже опытным археологом, которому можно было спокойно доверить исследование памятников любых эпох. И он со свойственной ему добросовестностью, но без особого энтузиазма принялся за выполнение возложенного на него поручения.

Летом 1969 г. он принялся сначала за исследование малых курганов и, приближаясь к Гаймановой могиле, раскопал 22 небольших кургана. Все они оказались ограбленными. Это не вселяло больших надежд и по отношению к Гаймановой могиле. Горький опыт показывал, что особой приманкой для грабителей всегда и везде были именно большие курганы, где сама логика подсказывала им надежду на богатую добычу. Здесь же, где и малые курганы привлекли к себе их внимание, едва ли можно было надеяться, что стоявший рядом исполин был обойден. Гайманова могила и манила к себе археологов, и отпугивала: раскопки кургана требовали огромной затраты сил, а успех был весьма сомнителен. Правда, опыт подсказывал, и это прекрасно подтвердили последние раскопки Мелитопольского и Пятибратнего курганов, что до тех пор, пока курган не снесен и не раскопан полностью, любые заключения о нем будут преждевременными и опрометчивыми.