В поисках роста: Приключения и злоключения экономистов в тропиках - [90]
Еще одним свидетельством того, что удача представляет собой важный компонент роста, является высокая чувствительность роста к изменениям в условиях торговли: соотношении экспортных и импортных цен. В основном эти цены определяются на международном рынке. Бедная страна очень мало может повлиять на цены, по которым она поставляет товары на экспорт и платит за импорт.
В 1980-х гг. между значительными изменениями условий торговли и ростом существовала прочная связь. Четверть стран, которых эти негативные изменения коснулись в наибольшей степени, — например экспортеры нефти, столкнувшиеся с резким падением цен на нефть, — отличались худшими показателями роста. Ценовой шок стоил им в среднем 1 % ВВП в год. Подушевой рост у них был отрицательный: -1 % в год. Страны, для которых изменения цен были положительными — вследствие роста экспортных цен или снижения импортных цен, обеспечивших им примерно 1 % ВВП в год, — отличались лучшими показателями роста, на уровне около 1 % в год. Эффект примерно сопоставимый: потеря 1 процентного пункта ВВП в результате ухудшения условий торговли ведет к потере 1 процентного пункта в темпах роста [23].
Конкретные примеры — Маврикий и Венесуэла. Международные финансовые организации любят указывать на Маврикий как на пример успеха, относя этот успех на счет хорошей экономической политики. Действительно, политика повлияла на успех Маврикия. Но и изменение цен по условиям торговли у Маврикия было самым благоприятным по всей выборке за 1980-е гг.
И наоборот, на Венесуэлу международные финансовые организации любят указывать, приводя пример того, как не надо управлять экономикой. С 1980 г. экономический рост Венесуэлы был резко отрицательным. Но это совпало и с резким падением цен на нефть в 1980-е гг. Возможно, на упадок Венесуэлы повлияла и плохая политика, но и неудачное стечение обстоятельств здесь тоже сказалось. (Ныне высокие цены на нефть снова оживляют экономику Венесуэлы даже при подрывающем рост популистском правительстве, которое сейчас находится у власти.)
В экономической науке долго шел спор о тенденциях в условиях торговли бедных стран. В 1950-е гг. экономисты утверждали, что эти условия со временем будут ухудшаться. Ученые думали, что по мере повышения доходов мировой экономике будут в меньшей степени нужны основные виды сырья, такие, как нефть или медь. Это должно было побудить бедные страны диверсифицировать свое производство, чтобы оно не ограничивалось выпуском сырьевых товаров.
В 1970-е гг. группа экспертов стала настаивать на противоположном мнении. Эти специалисты предупреждали о «пределах роста» и о том, что в мире кончаются запасы основных типов сырья — таких, как нефть или медь. При этом потенциальные выгоды грядущей нехватки сырья для развивающихся стран, которые его добывают, подчеркивались редко. Ясно было, однако, что для них условия торговли будут улучшаться по мере того, как цены на дефицитные товары взлетят. Больше всего эксперты напоминали промышленно развитым странам о судном дне, который настанет, когда запасы истощатся.
И что же? Более или менее благоприятными становятся условия торговли в развивающихся странах? Лучший ответ, который мне довелось услышать, — «и то, и другое». Эксперты на левом фланге часто одновременно предупреждают об ухудшающихся условиях торговли в бедных странах и о скорой нехватке сырья (что должно улучшить условия торговли для бедных стран). Престижная комиссия Брундтланда, например, в своем докладе «Наше общее будущее» в 1987 г. известила бедные страны, что им грозят «неблагоприятные ценовые тенденции». Но позже те же специалисты сообщили, что добыча нефти, значительная часть которого сосредоточена в бедных странах, будет «постепенно падать при уменьшении поставок и повышении цен» [24].
Экономисты, недостаточно гибкие, чтобы представить себе, как что-либо может одновременно повышаться и понижаться, изучили долгосрочные тенденции в ценах на сырье. Общий результат этих исследований заключается в том, что никакой четкой тенденции нет. В среднем цены на сырье по отношению к промышленным товарам не понижаются (при учете повышающегося качества произведенных товаров) [25].
Резкое изменение условий торговли — только один из шоков, который может послать развивающуюся экономику под откос. Другой шок, не лежащий в сфере экономической политики, — это война. Вполне очевидно, что война ухудшает стимулы для роста. Никто не хочет строить новый завод, если воюющие армии все равно его уничтожат.
Так что ничего хорошего в экономике воюющей страны произойти не может, и факты подтверждают это очевидное наблюдение. У воюющей страны — сражается она с другой страной или военные действия ведутся на ее собственной территории (в случае гражданской войны) — подушевой доход обычно падает на 1 % в год. Экономики мирных стран растут в среднем на 1,8 % в год. Например, бангладешская экономика во время и после войны за независимость в 1971 г. сократилась на 22 %. Подушевой доход Эфиопии во время затяжной гражданской войны 1974-1992 гг. упал на 27 %. Доход суданцев во время первой гражданской войны между мусульманским севером и христианским югом (1963-1973 гг.) упал на 26 %; затем, когда война снова началась в 1984 г. (а она продолжается по сей день) снова снизился на 23 %. Заметьте, что все эти бедствия военного времени обрушились на страны, которые и так были среди беднейших в мире.
