В поисках роста: Приключения и злоключения экономистов в тропиках - [59]

Затем, словно в едином порыве теряя остатки разума, донорское сообщество рассчитывает объем «необходимого» прощения долгов, чтобы «покрыть дефицит финансирования». Таким образом, наградой за существование большого объема дефицита финансирования становится списание долгов и стирание памяти о безответственном поведении как должников, так и кредиторов.

К 1997 г., на момент появления новой многосторонней инициативы по списанию долгов, бедные страны с высокой задолженностью получали 63 % из потока ресурсов, предназначенного для бедных стран. Между тем в странах-должниках живет только 32 % населения этих стран.

Странный случай с Кот-д’Ивуар

Кот-д’Ивуар получил в 1997 г. в 1276 раз больше помощи на душу населения, включая и такую ее форму, как списание долгов, чем Индия. Вряд ли удалось бы как-то объяснить этот факт индийским беднякам. Особенно с учетом того, что в Кот-д’Ивуаре правительство дважды меняло столицу — ее переносили в родные города лидеров, встающих во главе государства; и всякий раз новый центр власти обустраивали с пышностью и размахом.

Почему же Кот-д’Ивуар попал в сложное положение? С 1979-го по 1997 г. дефицит его платежного баланса составлял в среднем 8 % ВВП. Таким образом, страна тратила на 8 % ВВП больше на импорт и выплату процентов по долгам, чем получала от экспорта. Самый вероятный подозреваемый по делу об этих избыточных тратах — правительство, при котором дефицит бюджета превышал 10 % ВВП.

Откуда взялся этот огромный бюджетный дефицит? Ведь в 1970-е гг. казна выиграла от повышения мировых цен на кофе и какао, поскольку правительство потребовало, чтобы все производители этих продуктов сдавали их «рыночному комитету» по фиксированной цене. Цены этого «рыночного комитета» внутри страны с повышением мировых цен не росли, что создавало для правительства весьма выгодную ситуацию. Оно покупало товар дешево, а продавало дорого. (В 1976-1980 гг. фермеры — производители какао получили только 60 %, а производители кофе — только 50 % от мировой цены на их товар [21].) Дополнительные доходы правительство растрачивало, причем неоправданные траты увеличивались даже когда сверхприбылям от продажи кофе и какао пришел конец — это произошло после резкого падения на них мировых цен в 1979 г. [22]. Таким образом, расходы правительства значительно превысили доходы, и Кот-д’Ивуар стало испытывать значительный бюджетный дефицит.

Избыточные расходы правительства вроде строительства новых столиц привели к тому, что внутренняя инфляция росла быстрее зарубежной. А из-за фиксированного валютного курса покупательная способность валюты в реальном выражении упала. Курс национальной валюты в этот период был завышен в среднем на 75 %. Это давало потребителям доступ к дешевым импортным товарам, но создавало отрицательные стимулы для экспортеров, что увеличивало огромный дефицит платежного баланса. Расточительное правительство позволило бремени внешнего долга удвоиться — с 60 % ВВП в 1979 г. до 127 % ВВП в 1994 г., когда начался процесс прощения должников.

Можно с уверенностью сказать, что займы не использовались для чего-либо продуктивного, поскольку доход среднего жителя страны с 1979-го по 1994 г. упал вдвое. Бедных жителей Кот-д’Ивуара, ради которых выдавали и прощали займы, стало больше: их доля в общем населении страны увеличилась с 11 % в 1985 г. (более ранние данные недоступны) до 37 % в 1995-м [23]. После девальвации национальной валюты в 1994 г. производство несколько оживилось, но после глубокого экономического спада стране предстоял долгий и трудный подъем.

И кто же при столь безответственной политике, приведшей к удвоению долгового бремени, выдавал Кот-д’Ивуару займы? В отчете Всемирного банка за 1988 г. говорится: «…если принять сомнительное допущение, что удастся обеспечить достаточный объем внешнего финансирования, то отношение государственного внешнего долга к ВВП поднимется к 1995 г. примерно до 130 %» [24]. Прошу заметить, что это предсказание очень близко к истинному результату, так что «сомнительное» финансирование было все-таки найдено. В среднем с 1979-го по 1997 г. Всемирный банк и МВФ предоставили Кот-д’Ивуару 58 % от всех новых займов. Только на структурные преобразования МВФ выдал восемь займов, а Всемирный банк — двенадцать. Доля Всемирного банка и МВФ в объеме новых займов Кот-д’Ивуара выросла с 10 % в 1979 г. до 76 % в 1997 г.

При этом займы Всемирного банка Кот-д’Ивуару сменились с нельготных (известных как кредиты МБРР) на льготные (известные как займы MAP). Этот случай представляет собой наглядный пример искажения стимулов при предоставлении международной помощи. Менее ответственные правительства получают доступ к более выгодным условиям займов.

Большая часть прочих займов поступила из богатых стран, главным образом из Франции (ее правительство несет свою долю ответственности за оттягивание необходимой девальвации валюты в Кот-д’Ивуаре). Вместе с тем доля частных внешних займов к 1989 г. упала почти до нуля. А ведь в 1979 г. частные кредиты составляли 75 % от всех новых займов. В 1988 г., когда готовился процитированный выше доклад Всемирного банка, частные кредиторы действительно сильно сомневались в целесообразности выдачи займов Кот-д’Ивуару. Официальные кредиторы не могли похвастаться наличием такого же здравого смысла.