В поисках потока. Психология включенности в повседневность - [9]

Некоторые данные свидетельствуют, что хотя лучше всего люди чувствуют себя, занимаясь чем-то по доброй воле, не так уж им плохо и когда они работает по обязанности. Самая сильная психическая энтропия возникает, если делать что-то лишь из-за того, что больше нечем заняться. Таким образом, и внутренняя мотивация (желание сделать что-либо), и внешняя мотивация (необходимость сделать что-то) предпочтительнее автоматических действий без цели, на которой можно сосредоточить внимание. Значительная часть жизни, в течение которой многие люди испытывают подобное отсутствие мотивации, открывает огромный простор для ее совершенствования.

Намерения нацеливают психическую энергию на короткий срок, тогда как цели ориентированы на длительный отрезок времени. В конечном итоге именно цели, которые мы преследуем, определяют дальнейшее развитие нашей личности. Различие между матерью Терезой и певицей Мадонной — в целях, к которым они стремились на протяжении всей жизни. Без последовательного набора целей, согласующихся друг с другом, сложно стать цельной личностью. Направленное вложение душевной энергии для достижения целей — вот что помогает человеку упорядочить переживания. Этот порядок проявляется в предсказуемости действий, эмоций, решений и в конечном итоге формирует личность, которую можно назвать достаточно уникальной.

Поставленные цели определяют и уровень нашей самооценки. Как говорил более ста лет назад Уильям Джеймс, самооценка зависит от соответствия достижений ожиданиям. Самоуважение может понизиться, если человек ставит перед собой слишком высокие цели или чересчур редко добивается успеха. Поэтому утверждение, что чем успешнее человек, тем выше его самооценка, не всегда соответствует действительности. Вопреки ожиданиям американские студенты азиатского происхождения при отличной учебе оценивают себя намного ниже, чем гораздо более слабые учащиеся других национальностей, так как поставленные ими цели превосходят реальные успехи. Матери, работающие полный рабочий день, имеют более низкую самооценку, чем вовсе не работающие, поскольку, хотя и добиваются большего, их ожидания оказываются еще более амбициозными. Вопреки распространенному мнению из вышесказанного следует, что не всегда следует стимулировать высокую самооценку ребенка — особенно если она достигается ценой заниженных ожиданий.

Относительно намерений и целей существует и множество других заблуждений. К примеру, кое-кто утверждает, что воеточные религии вроде индуизма и буддизма предписывают отказываться от целенаправленных действий, поскольку лишь этим путем можно достигнуть счастья. Они учат, что, лишь отвергнув любые желания, существуя безо всякой цели, мы можем надеяться избежать несчастья. Этот образ мысли повлиял на множество молодых людей в Европе и Америке, которые стали отказываться от поставленных целей, думая, что лишь спонтанное поведение, определяемое настроением момента, приведет их к просветлению.

На мой взгляд, подобное прочтение идеи, лежащей в основе восточных религий, слишком поверхностно. Достаточно сказать, что сам отказ от всех желаний — уже крайне трудная и амбициозная цель. Большинство из нас столь жестко запрограммированы генами и культурными стремлениями на достижение целей, что для отказа от них нам потребовалась бы воистину сверхчеловеческая воля. Те, кто предполагает, что спонтанное поведение поможет им избежать необходимости ставить перед собой какие бы то ни было цели, обычно лишь слепо выполняют задачи, поставленные перед ними инстинктами и образованием. Нередко такие люди становятся настолько жадными, распущенными и ограниченными, что у любого буддийского монаха при встрече с ними волосы встанут дыбом.

Как мне кажется, истинная идея восточных религий отнюдь не в отказе от любых целей. Они всего лишь пытаются убедить нас, что к большинству наших спонтанных намерений, следует относиться с подозрением. Чтобы мы могли выжить в опасном мире с его вечной нехваткой ресурсов, наши гены запрограммировали нас быть жадными, стремиться к власти, доминировать над окружающими. По тем же причинам члены социальной группы, в которой мы выросли, убеждали нас доверять лишь людям, говорящим с нами на одном языке и принадлежащим к той же религии. Инерция прошлого диктует нам, что большинство наших целей должно определяться генетикой или культурными традициями. Именно от этих целей, учат буддисты, нам надо научиться отказываться. Однако для этого требуется очень сильная мотивация. Парадоксально, но цель игнорировать запрограммированные задачи требует от нас постоянных душевных затрат. Йогу или буддийскому монаху все его внимание нужно, чтобы не пускать в сознание запрограммированные желания, поэтому у него мало остается психической энергии на что-либо другое. Таким образом, практика восточных религий почти диаметрально противоположна тому, как ее трактуют на Западе.

Научиться управлять своими целями — значит сделать важный шаг к достижению совершенства в повседневной жизни. Для этого, однако, не годится ни чрезмерная спонтанность, ни жесткий контроль. Наилучший способ — понять корни вашей мотивации, а затем, разобравшись в истоках своих желаний, смиренно выбирать цели, которые наведут порядок в вашем сознании, не внося при этом избыточного беспорядка в ваше социальное и материальное окружение. Стремиться к меньшему означает заранее упустить шанс развить собственный потенциал, желать большего — значит заранее обречь себя на поражение.