В поисках Нового Града - [47]

К Пасхе я послал Владыке по обыкновению поздравление и получил милый, любезный ответ. Хуже было осенью. По просьбе Владыки я послал ему опять через Володю главу о петроградской автокефалии (в 1923 году), в которой Митрополит играл первенствующую роль. Там были отзывы, на которые Владыка обиделся. Осенью Владыка был в Крыму, откуда написал Володе (тогда уже диакону Елоховского собора) письмо, в котором были следующие горькие строки, относящиеся ко мне: «Прочел произведение твоего друга. Что тебе сказать? Опять он увлекся и сделал ряд выпадов, неверных и некрасивых, в адрес Епископа Петергофского (таков был титул Митрополита в 1922 г.), и так несправедливо оплеванного своими собратьями. Это еще одна (небольшая) капля горечи в чаше, которую пришлось испить».

Это письмо Володя дал мне прочесть в ноябре 1961 года. Я не успел объясниться с Владыкой, так как тотчас по приезде из Крыма он заболел, а вскоре последовала его смерть.

Мне остается одно — самое тяжелое. Рассказать о смерти и предсмертной болезни Митрополита.

В конце октября 1961 года, вскоре после приезда Митрополита из Крыма, на квартире одной дамы, которая была домашним врачом Владыки, раздается звонок. Говорит Митрополит, по обыкновению, вежливо и мягко: «Я, кажется, плохо себя веду. У меня повышенная температура. Прошу вас ко мне приехать». Врач поспешила к Владыке. Действительно, он болен. Температура высокая. Вызвали еще одного врача — специалиста. Диагноз: воспаление легких. Необходимо поместить в больницу. Просили у Митрополита разрешения позвонить в Патриархию, к Зернову, бывшему секретарю Митрополита, ныне рукоположенному во епископа, управляющему делами Патриархии. Владыка сначала сказал: «Не хочу!» Потом дал себя уговорить. Показал на телефонную книгу: «Посмотрите на фамилию „Зернов“, его фамилия и телефон подчеркнуты».

Позвонили. Через 20 минут звонит епископ Киприан Зернов:

«Скажите Владыке, что в Кремлевской больнице его ждут. Пусть едет».

На другой день Владыку перевезли в больницу. Идти он не мог. Надо было нести на носилках. В дверь носилки не проходили. Пришлось выломать окно. Вынесли носилки ногами вперед. «Как покойника», — сказал Владыка.

Он лежал в мрачных стенах Кремлевской больницы больше месяца. Никого к нему не пускали. При нем неотлучно находилась его домашний врач. Однажды Владыка сказал: «Я знаю, вы очень устали, но, если у вас осталась хоть капелька силы, поезжайте к ней, расскажите обо мне». Речь шла о княгине Бебутовой, старом друге Митрополита, 90-летней старушке, жившей в Измайловском. Однажды Митрополит послал к одному молодому священнику, отцу Оресту, когда-то им рукоположенному, который служил тогда на Рогожском кладбище.

«Пойдите к Оресту. Пусть даст вам в целлюлозе запасные дары. Я хочу причаститься». Причастился. А через несколько дней наступил Конец.

13 декабря 1961 года, в день апостола Андрея Первозванного, он сказал врачу в 4 часа утра:

«Кажется, я умираю. Обещайте мне, что, пока вы живы и жива она (княгиня Бебутова), вы ее не оставите». Доктор обещала.

Владыка перекрестился и закрыл глаза. Через некоторое время последовала смерть.

Похороны Владыки также имеют целый ряд характерных особенностей. Владыку решено было хоронить в Лавре, хотя Лавру он не любил и никогда не думал быть там похороненным.

14 декабря с большим трудом пробились в покойницкую больницы. Нашли обнаженное тело Владыки. На ноге чернильным карандашом было написано: «Ярушевич» (фамилия Владыки). Надели на Владыку подрясник и монашеский параман. Присутствовали: только что рукоположенный священник от. Димитрий Дудко, от. Виктор Жуков (от Патриархии), Володя Рожков, который плакал навзрыд. Положили в гроб, повезли в Лавру.

17 декабря состоялись похороны. Отпевали в трапезном храме, где Владыка несколько месяцев назад, на Пасху, отслужил в последний раз литургию. Было много народу, но далеко не все желающие смогли попасть на похороны, так как в восемь часов утра неожиданно перестали ходить поезда. Не ходили до 3-х часов дня, до окончания похорон.

Служили литургию три апробированных архиерея: Митрополит Питирим (через 10 месяцев также умерший). Архиепископ Одесский и Херсонский Борис и Епископ Дмитровский Киприан (пресловутый Зернов).

На отпевание вышел взволнованный, с покрасневшими веками Патриарх — его долго готовили к известию о смерти его долголетнего — в течение 40 лет — сотрудника, с которым его связывали сложные отношения, и еще несколько архиереев. Народ стоял с зажженными свечами, по церкви шныряли шпики. В притворе было много венков.

Патриарх прочел разрешительную грамоту, сказал несколько взволнованных слов. И потянулась длинная очередь к гробу, для последнего прощания.

Я также подошел к гробу, поцеловал руку Владыки, такую теперь маленькую и жалкую. И вопреки всякому этикету, повинуясь внезапному чувству, перекрестил тело Владыки, которое через несколько минут перенесли в усыпальницу, в подвале «ротонды» — круглого небольшого храма в честь Смоленской иконы Божией Матери, небольшой церковки, построенной в XVIII веке. Я вернулся домой, к себе в Ново-Кузьминки, поздно вечером и тотчас сел писать некролог памяти Владыки, который прилагаю здесь.