В поисках Нигера - [35]

Уже 15 марта 1821 года, через год с небольшим по возвращении в полк, он подал рапорт начальству. «В течение долгих лет я имел сильное желание проникнуть в глубь Африки, и это желание намного усилилось с моим прибытием на побережье», — писал Лэнг. А дальше он предлагал совершить путешествие в Томбукту через территорию нынешней Гвинейской Республики. При ном лейтенант не требовал у казны никаких денег на» то предприятие; от правительства он просил только такое научное оборудование, какого было не достать в колонии, — секстант, хронометр и барометр.

Несмотря на поддержку командира полка, рапорт Лэнга не получил хода. Как раз в 1821 году из Англии должна была отправиться «миссия в Борну», и министерство колоний отказало Лэнгу на том основании, что аналогичное поручение уже дано другому офицеру.

Но судьба на этот раз была милостива к лейтенанту: в конце 1821 года ему представилась возможность проверить свои соображения насчет доступности внутренних районов Западной Африки со стороны Атлантического побережья. В начале 20-х годов, через полтора десятилетия после того как парламент отменил рабство и запретил работорговлю, колониальные власти все настойчивее старались «продвинуть» британское влияние за пределы побережья, используя для этого любой повод. А война, вспыхнувшая в конце 1821 года между мандингскими вождями в местностях вдоль нынешней границы Гвинеи и Сьерра-Леоне, дала генералу сэру Чарлзу Мак-Карти, губернатору британских поселений на западном берегу Африки, такой повод. Военные действия нарушили торговлю колонии Сьерра-Леоне с внутренними областями, и под этим предлогом очень удобно было вмешаться в события, направив миссию «для защиты торговых интересов» британских подданных.

В инструкции, которую Мак-Карти вручил Лэнгу 7 января 1822 года, эти соображения объявлялись официальной целью миссии, которая должна была отправиться к альмами города Форекарии — Амаре. Но генерал явно имел в виду «попутно» узнать все, что потом могло бы пригодиться при дальнейшем «освоении» прилегающих к колонии стран: его интересовало политическое положение, сравнительные силы соперников, их намерения, возможности расширения посевов риса, хлопка и кофе. Начальнику миссии вменялось в обязанность не только уговаривать вождей расширять торговлю с англичанами, но и поддерживать равновесие между противниками, обещая содействие со стороны британской администрации в случае «дружественного поведения». Как видим, политика «разделяй и властвуй», проверенная и отработанная в Индии и Северной Америке, начинала внедряться и на африканской земле.

Но Лэнга эта сторона дела интересовала гораздо меньше, чем возможность проникнуть в не изведанные еще страны. В течение января и февраля 1822 года он обследовал районы Камбии и Форекарии, и эти короткие путешествия стали как бы генеральной репетицией той экспедиции Лэнга, во время которой он подошел к истокам Нигера ближе, чем кто-либо из европейских путешественников до него (да и после Лэнга прошло несколько десятков лет, прежде чем французские исследователи впервые увидели начало великой реки).

Весной 1822 года лейтенант снова обратился к генералу Мак-Карти с предложением направить в северо-восточные области современной Сьерра-Леоне экспедицию, которая бы попыталась установить прямые торговые связи между княжеством Сулима, о существовании которого понаслышке знали во Фритауне, и британской колонией. Лэнг обращал внимание губернатора на то, что такая экспедиция позволит познакомиться с с ресурсами многих, лежащих прямо на восток от колонии, стран, которые, как и страна Сулима, пока известны нам лишь по названию». Мак-Карти дал согласие на экспедицию.

Официальные задачи миссии Лэнга были строго ограничены переговорами о торговых делах и выяснением политической обстановки. Никаких упоминаний истоков Нигера в них не было. Но трудно поверить, что Лэнг не рассчитывал использовать свое путешествие и для того, чтобы достигнуть наконец таинственного места. Едва ли он говорил об этом с губернатором, однако не исключено, что такая возможность подразумевалась.

В успех своего предприятия Лэнг верил непоколебимо. И у него были к этому достаточные основания: за два года службы в Африке лейтенант хорошо познакомился с местными условиями и научился поддерживать дружественные отношения с африканцами; он свободно говорил на менде, одном из самых распространенных языков этого района. А о личных качествах Лэнга его прямой начальник капитан Грант еще по поводу первого рапорта, поданного в марте 1821 года, писал: «Лэнг… обладает ясным умом, крепок физически, вынослив и широко образован, что позволит ему сделать наблюдения, которые бы не только внушили большое доверие к нему самому, но и принесли бы немалую пользу стране».

16 апреля 1822 года лейтенант Лэнг с отрядом, в который входили переводчик, слуга, двое негров — солдат 2-го Вест-Индского полка и одиннадцать носильщиков, выступил из Фритауна. Он выбрал путь вверх по реке Рокелле: река могла стать удобным торговым путем между колонией и внутренними областями, особенно в дождливый сезон, когда она делалась судоходной на довольно большом протяжении. Такая дорога имела бы огромное преимущество как для самого Лэнга, так и для последующей торговли. Ведь двигаясь по суше, путешественник целиком зависел от того, сможет ли он нанять носильщиков на очередной стоянке. И Лэнг не без основания полагал, что местные вожди едва ли будут ему помогать в этом, так же, впрочем, как и в установлении прямых торговых связей: терять выгоды посреднического положения никому не хотелось.