В поисках красного - [32]

— Хватит, помолчите оба, — Вейна уже не скрывала раздражения. — Я устала от ваших ссор. Еще одно оскорбление в адрес друг друга и я поставлю вопрос на Совете годаров о вашем руководстве.

Угроза моментально подействовала. Мужчина и женщина разошлись по разным углы небольшой комнаты и, зло, посматривая друг на друга, тем не менее, больше не рисковали пререкаться в присутствие Вейны.

— Я посоветовалась с верховными фрикэсами Гибне и Гдаде. Мы решили отправить специального посланника ото всех Трех Сестер. Выбор пал на представителя Анудэ. — Вейна ехидно улыбнулась. — Расслабьтесь оба. Вы для такой работы слишком, — она провела языком по тонким губам, будто подбирая подходящее выражение. — Словом вы не подходите. Здесь нужен человек в равной степни одаренный Однорукой и Премудрой. Поэтому мы отправим в Табар годара Бедрольфа Сигвидсона из Упсфолька, — фриэкса сложила перед собой ладони, давая понять, что приняла окончательное решение. — Он уважаемый человек и член Совета Старшин своего фолька. По приезду в Торнию он предаст наши условия императору. Мы потребуем освобождения, обоих Матрэлов, а когда он откажется, а Рейн обязательно откажется, перестанем соблюдать прежние подписанные соглашения и неписанные договоренности. Думаю, что границы Альянса давно уже пора подвинуть на юг. Например, до Мистара. — Уголок рта приподнялся, обнажив почти голые десны. — Может даже и включительно. А Вы, — Вейна обратилась к замершим мужчине и женщине, — готовьтесь к большому походу. Собирайте Совет годаров. На нем выберите нового фирдхера.

Лоугар обиженно засопел, а Леона злорадно оскалилась.

— Нужен новый предводитель боевых фирдов, — голос фриэксы был наполнен сталью. — И ты, — она кивнула к седовласому гиганту, — уступишь ему свое место. Понял?

Лоугар послушно склонил голову. — Как прикажет верховная фриэкса.

Вейна невозмутимо отвернулась. — Да случится желаемое. Ибо такова воля Однорукой и её сестер.

Глава 10

1312 г. от Прихода Триединых. Табар. Имперская тюрьма

«Увидишь и скажешь — ну прямо сороки

Они и белы и слегка чернобоки,

Но вот прокатился Владычий Призыв

И в миг почернели они и пороки,

Узрели все люди, увидели Боги

И те из врагов, что остались в живых.

Их души черствеют, а очи багровы

Проснулся в них хищник и будто оковы

Отброшены прочь доброта и любовь.

Из буйного гнева их сшиты покровы

И лишь убивать они страстно готовы

Алкая чужие страданья и кровь…».

Фрам Беншо «Подвиги Вильгельма»

Темные коридоры тюрьмы казались бесконечными. Склизкий камень уходивших в вниз коридоров давил даже сильнее, чем привычные, многократно ощупанные стены камеры. В том помещении, куда его привели, Магистр бывал многократно. Но всегда в качестве наблюдателя или даже обвинителя, но ни разу в качестве обвиняемого. Громадный Зал Наказаний с узкими деревянными галереями, сегодня до отказа был заполнен закованными в железо воинами. Отмеченных Младшим среди них было немного, но он их заметил сразу. Презрительно скривившись, Владыка сплюнул под ноги немолодого, с копной седых волос сержанта, который покраснел как девица и, раздувая от гнева ноздри, отвернулся.

— Делайте свое дело. — Норбер Матрэл равнодушно следил, как его цепи тщательно прикручивали болтами к медному, покрытому по краям зелеными разводами пыточному станку. Палач аэрс и его соплеменник помощник привычно проверяли замки, потряхивая иссиня-черными, стянутыми в конский хвост волосами. Младший Владыка не говорил ни слова и лишь стиснул зубы, мысленно готовя свое тело и разум к предстоящей боли. Той страшной, вымывающей душу боли, которую ему до этого дня еще не довелось испытать. Раздавшийся за спиной шум вывел его из оцепенения, а знакомый голос заставил безнадежно извиваться, с хрустом выкручивая изломанные запястья.

— Отец!?

Магистр с трудом повернул голову, но увидел лишь толпу стражников, нервно переминавшихся с ноги на ногу.

— Отец, — раздалось ближе и заметно громче. — Я здесь. — Тесные ряды раздвинулись, чтобы вытолкнуть вперед высокую фигуру, с таким же длинным, скуластым как у него лицом. — Как Вы? — Чудовищно исхудавшее тело, дернулось, протягивая к нему закованные в тяжелые цепи руки.

Младший Владыка жадно вглядывался в знакомое до боли лицо. Ярость в груди бурлила, изо всех сил стремясь вырваться наружу. Чудовищным усилием воли он заставил себя успокоиться. — Все хорошо сын мой?! — Старший Матрэл перевел тяжелый взгляд на побледневшего мэтра Гарено.

— Мне обещали, что его не постигнет моя участь. — Карие глаза стремительно наливались кровью.

Советник, закусил губу и попятился. — Это распоряжение канцлера, Ваш сын должен присутствовать при наказании. Но он будет лишь присутствовать. Только это. — Кисть с узловатыми пальцами быстро сотворила знак Триединых. — Клянусь Вам.

— Я Вам не верю, — узник не говорил, а ревел. — Не верю! — Железные цепи, позвякивая, натянулись. Он снова кинул горящий взгляд на Эверарда.

— Тебя пытали сын мой? — Первый Рыцарь не ответил. Лицо Владыки исказилось от гнева, он часто задышал. — Вы ответите за это. — Он поднял голову и пронзительно завыл. — Айааа! Айааа!

— Мэтр Гроух, — Миго Гарено беспомощно оглянулся на дюжего капитана, напряженно следившего за встречей отца и сына. — Сделайте что-нибудь. Он же может вырваться.